Начиная с декабря 1923 года экономическая обстановка в Германии постепенно нормализуется. Центральный банк Германии привязывает национальную валюту к продовольственным запасам (вводит так называемую «ржаную марку») и тем самым сокращает инфляцию. В начале 1924 года марка стабилизируется, и стоимость жизни в Германии для иностранцев резко дорожает. Русские эмигранты снова устремляются на запад (прежде всего во Францию, где после войны все еще существовала нехватка трудоспособного мужского населения и рабочая сила была востребована вплоть до 1926 года, когда в стране разразился финансовый кризис), в дальнейшем – в США, а также на восток: в Чехословакию, в балканские страны. Некоторые возвращались в Советскую Россию.
Таким образом, Берлин для сотен тысяч беженцев стал пересадочной станцией. Это точно и образно зафиксировал И.Г. Эренбург в «Визе времени»:
Ведь сколько раз в былые времена, проезжая Берлин, торопились мы скорее перебраться с одного вокзала на другой, подняв воротник пальто, не глядя на прямые, скучные улицы. Берлин тогда казался нам не городом, а узловой станцией. Что же, мы не были столь далеки от правды. Конечно, многое изменилось в Европе. Говорят, что и Берлин сильно изменился. Но сильнее всего изменились мы сами. Если я живу в Берлине, то отнюдь не оттого, что в нем появились мимозы или кианти. Нет, просто я полюбил за годы революции грязные узловые станции с мечущимися беженцами и недействующими расписаниями115.
Однако трансмиграция беженцев в США обернулась для Германии новой проблемой: американские власти принудительно высылали беженцев из России (их против воли сажали на пароходы, идущие в Германию, несмотря на отсутствие германской визы). Таким образом, Германия, старавшаяся снизить количество иммигрантов, поощрявшая трансмиграцию и репатриацию, сама оказывалась территорией, на которую депортировали нежелательных приезжих116. И в 1925 году численность русских беженцев в Германии снова достигает уровня 1922 года – 250 тысяч человек. В 1926 – 1929 годах она сокращается до 150 тысяч. Наконец, в 1930 году она составляет 100 тысяч человек, и в начале 1930-х годов наблюдается ее дальнейшее снижение117.
Представление о численности и миграциях русских беженцев в 1920 – 1930-е годы дает приводимая ниже таблица118:
Следует учесть, что приведенные данные могут быть неполны, ибо не все эмигранты были зарегистрированы. В то же время многие, натурализовавшись и формально перестав быть эмигрантами, сохраняли национальную идентичность и считали принятие иностранного гражданства формальным актом. Сокращение численности русских эмигрантов объясняется несколькими факторами: высокой смертностью, натурализацией, неблагоприятной демографической ситуацией – большинство эмигрантов были одинокими мужчинами, что обусловило низкую рождаемость. За 1921 – 1931 годы, после объявления политической амнистии в 1921 году, в Советскую Россию – СССР вернулось свыше 181 тысячи человек (пик пришелся на 1921 год – 121 843 человека), большинство из них, по данным эмигрантской печати, было репрессировано
