И общественная, и научная жизнь русско-еврейского Берлина была многоязычной. Одни и те же авторы писали по-русски и на идише, некоторые – на иврите и по-немецки. Л.М. Брамсон, Р.А. Абрамович (Рейн), С.М. Дубнов входили в состав авторского коллектива «Всеобщей энциклопедии» (Algemeyne entsiklopedye) на идише668. Издательство «Грани» организовало еврейский отдел (под руководством И.М. Чериковера) – «Литераришер фарлаг», который печатал книги на идише. Литературные и научные произведения, созданные на идише и иврите, часто переводились на русский. Русское универсальное издательство выпустило в 1921 году в серии «Всемирный пантеон», в которой публиковались произведения всемирной литературы, «Еврейский сборник». В сборнике был напечатан отрывок из «Сказания о погроме» Х. – Н. Бялика, а также переводы рассказов Шолом-Алейхема, Л. Переца, Ш. Аша, А. Рейзена и Ф. Галперина. Издательство С.Д. Зальцмана выпустило в 1922 году альманах «Сафрут», состоящий преимущественно из переводов с иврита и идиша (в переводах были опубликованы стихи Бялика, Черниховского, Л. Яффе, рассказы Г. Шофмана, Х. Тадира) и нескольких оригинальных произведений на еврейскую тему (в том числе стихов Бунина и Брюсова)669. Труды Дубнова печатались в издательстве «Jüdischer Verlag» по-немецки, в «Литераришер фарлаг» на идише, в издательствах «Аянот», «Двир» и «Гешер» на иврите.
Особняком в этом отношении стоит Илья Эренбург, писатель, поэт, соредактор искусствоведческого конструктивистского журнала «Вещь»: человек, вовлеченный как в русскую, так и в еврейскую берлинскую культурную жизнь (несмотря на то, что он крестился в католицизм), но при этом не знающий ни иврита, ни идиша. В. Шкловский оставил запоминающийся портрет Эренбурга берлинского периода:
У него три профессии: 1) курить трубку, 2) быть скептиком, сидеть в кафе и издавать «Вещь», 3) писать «Хулио Хуренито».
Последнее по времени «Хулио Хуренито» называется «Трест Д.Е.». От Эренбурга исходят лучи, лучи эти носят разные фамилии, примета у них та, что они курят трубки.
Лучи эти наполняют кафе.
В углу кафе сидит сам учитель и показывает искусство курить трубку, писать романы и принимать мир и мороженое со скептицизмом.
Природа щедро одарила Эренбурга – у него есть советский паспорт.
Живет он с этим паспортом за границей. И тысячи виз.
Я не знаю, какой писатель Илья Эренбург.
Старые вещи нехороши.
…
Прежде я сердился на Эренбурга за то, что он, обратившись из еврейского католика или славянофила в европейского конструктивиста, не забыл прошлого.
