Проблемная семья, испытывающая тревогу, обычно предстает перед терапевтом в своем наиболее субъективном облике. Каждый член семьи имеет собственные субъективно окрашенные представления о содержании семейной проблемы и о том, что необходимо сделать для исправления ситуации. Клиенты активно обвиняют друг друга и самих себя. Каждый член семьи либо стремится сделать терапевта своим союзником, либо боится, что терапевт станет союзником кого-либо другого. Вследствие этого каждый член семьи стремится эмоциональными и рациональными аргументами привлечь терапевта на свою сторону. Некоторые члены семьи делают это более энергично, чем другие. Помимо стремления повлиять на образ мыслей терапевта, проблемная семья может также пытаться переложить свои проблемы на плечи терапевта, требуя от него готовых советов. Это давление может выражаться по-разному, от демонстрации явной беспомощности семьи до открытых требований, чтобы терапевт определил и «разрешил» проблему. Подобные маневры со стороны семьи могут проходить в любых ситуациях: когда терапевт встречается с одним членом семьи, работает с семейной парой или со всеми членами ядерной семьи. Эмоциональная взаимосвязь между пациентом и терапевтом в индивидуальной терапии описывается с помощью понятий переноса и контрпереноса. А эмоциональная взаимосвязь в системе, содержащей более двух лиц, описывается с помощью понятий треугольников и их взаимосвязей.
Человек (или семья), являющийся объектом терапии, может демонстрировать также и свой более объективный облик. Чем выше уровень дифференциации человека, тем больше его способность к эмоциональной объективности даже во время особо напряженных стрессовых ситуаций. Умение терапевта противостоять «поглощению» себя состояниям тревоги и субъективности, испытываемыми и семьей, может удержать его от втягивания в эмоциональные процессы проблемной семьи. Терапевт, хотя и должен уметь внимать чувствам и субъективным высказываниям членов семьи – так, чтобы все члены семьи воспринимали его как специалиста, понимающего, что с их семьей происходит, – в то же время должен уметь адресовать свои вопросы к наиболее разумной и наименее реактивной части семейной системы.
Действуя таким образом, терапевт может быть одновременно физически «в системе» и эмоционально «вне системы». Такое поведение терапевта успокаивает семью. Члены семьи могут попытаться непроизвольно вовлечь его в свои эмоциональные проблемы, но успокоить их сможет только тот терапевт, который способен сохранять свою эмоциональную автономию, а не тот, который сам реагирует эмоционально. Если терапевт занимает чью-либо сторону (в размышлениях, словах или действиях), это оказывает успокаивающее воздействие на одних членов семьи и вызывает тревогу у других. Естественно, терапевту не обязательно быть полностью эмоционально автономным. Ему просто необходимо быть
