Первоначально моя работа по изучению семьи основывалась на расширительном понимании симбиоза мать – дитя. Рассматривалась гипотеза, согласно которой эмоциональное расстройство у ребенка является продуктом менее выраженного аналогичного расстройства у его матери. Данная гипотеза касалась баланса сил, поддерживающих отношения матери и ребенка в состоянии равновесия. Это был хороший пример того, что сегодня называется системой. Очень скоро стало ясно, что отношение мать – дитя является зависимым фрагментом более широкой единицы – семьи. Схема исследования была модифицирована и стала включать, кроме матерей пациентов, больных шизофренией, еще и их отцов и здоровых родных братьев и сестер. Результатом стали наблюдения совершенно иного порядка. Многие исследователи видели то же самое, но использовали множество других моделей для описания своих результатов, в числе которых были психоаналитические, психологические, мифологические, химические и математические модели. Появилось множество сходных терминов, таких, как совместность, связи, связки и сцепки членов семьи друг с другом. Предлагались другие понятия для описания уравновешивающих сил, например, дополнительность, обратимость, магнитные поля, гидравлические и электрические силы. Каждое такое понятие может быть описано достаточно точно, но в целом это привело к тому, что исследователи стали пользоваться не согласующимися между собой моделями.
В начале своих исследований я принял некоторые решения, основанные на предварительных размышлениях относительно теории. Исследования семьи выводили наблюдения на принципиально новый уровень и давали множество подсказок по их теоретическому осмыслению. Исходя из того, что психиатрия когда-нибудь – может, через одно-два поколения – станет признанной наукой, и отдавая себе отчет в прошлых концептуальных проблемах психоанализа, я решил использовать только такие понятия, которые могут быть приняты наукой. Это было сделано в надежде на то, что новые поколения ученых будут с меньшим трудом, чем это удается нам сейчас, находить связи между исследованиями человеческого поведения и признанными науками. Для этого я выбрал понятия, приемлемые для биологии и естественных наук. Было бы проще размышлять в привычных терминах химии, физики и математики, но после серьезного анализа литературы я принял решение исключить все понятия, относящиеся к неодушевленным предметам, и использовать для описания человеческого поведения только биологические термины. Понятие «симбиоз», пришедшее из психиатрии, должно было быть исключено, поскольку в биологии оно имеет строго конкретный смысл. Понятие «дифференциация» было выбрано из-за его конкретного смысла в биологических науках. Когда мы говорим о «дифференциации Я», мы имеем в виду процесс, весьма схожий с процессом дифференциации клеток. То же относится и к термину «слияние». Термин «инстинктивный» используется точно так же, как в биологии, а не в том узком, специальном смысле, в котором его использует психоанализ. Существовало и несколько небольших отклонений от этого плана, о которых речь пойдет ниже. Кстати, в период, когда я читал книги по биологии, мой близкий друг-психоаналитик посоветовал мне отказаться от «холистического» мышления, пока я не зашел «слишком далеко».
