Алиса бросилась мне на грудь и (кто знал, что в ее субтильном теле кроется такая силища) принялась неистово тискать меня и тормошить, словно желая удостовериться, вполне ли я жива.
— Соня! Я думала, что ты мертва! Мертва! — неустанно вопила она при этом.
Нет, это переходит все границы. Надоест им когда-нибудь говорить мне гадости или нет?
— Да почему же так сразу мертва? — мужественно пыталась успокоить я Алису. — Серебристый джип — это еще не черный «Мерседес».
— Кто знает, может, у этих убийц целый парк машин, — стояла она на своем. — Я даже в милиции побывала, но они предложили подождать три дня, хотя фотографию твою себе оставили.
Это сообщение безмерно меня порадовало. Если даже менты неравнодушны к моей внешности, значит, есть еще порох в пороховницах. Я мысленно поздравила ментов с хорошим вкусом.
— Как угорелая, металась по городу весь день, сто раз звонила в квартиру Волошиновых и даже на дачу, но бесполезно, — уже спокойней продолжала Алиса. — Подняла на ноги всех знакомых и друзей, всех, кто хоть как-то мог быть полезен мне в этом деле. Уже в полночь я узнала, что вы с Нелли выехали в Москву. Здесь мне и вовсе сделалось дурно, сделалось дурно, — в обычной своей манере закончила она.
— Почему «дурно»? — удивилась я.
— Не знаю, предчувствие, какое-то очень плохое предчувствие, — сказала Алиса и вновь залилась слезами. — Я беспрестанно анализирую ситуацию и все больше убеждаюсь, что опасность исходит отовсюду.
О господи! Она, моя Алиса, анализирует! Уму непостижимо, как мила она в своей глупости. И я, дура, еще подозревала ее, мою лучшую подругу, способную так убиваться и, бросая все, мчаться на помощь за тридевять земель. Как цинична и недоверчива я, как безнравственна и развратна.
А на чем основывались мои подозрения? На наличии телефона в сумочке Алисы? Но известно любому, что она без телефона просто не может жить.
Или меня насторожила забывчивость Алисы? Боже, ну это последнее, что может в нашей Алисе насторожить.
Она садилась в черный «Мерседес». Вот чудо! Да учитывая внешность Алисы, на свете столько черных «Мерседесов», желающих ее сутками возить, что и не пересчитать. Так в чем же дело? Какой черт меня попутал?
Сгорая от стыда, я вдруг забеспокоилась. Моя глупая Алиса, не думая о семье, может сильно испортить отношения с Германом. Мне не хотелось быть яблоком раздора в семейных делах.
— Милая, а что ты сказала мужу? — осторожно поинтересовалась я.
— Правду, всю правду, — сразу, не задумываясь, выпалила Алиса.
