И вот все они столпились в салоне, и пресвитерианский пастор произнес речь, то есть прочитал свою проповедь, и все слушали очень набожно. А затем, когда все было закончено, они все снова поднялись наверх с чувством удовлетворения от исполненного долга. И конечно, пять минут спустя они уже сидели в баре, выпивая и играя в карты, и их религиозная церемония была забыта. Они исполнили свой долг, дело было кончено, говорить об этом было больше нечего.
И священник подошел и спросил меня, более-менее вежливо, почему я не принимала участия в церемонии. Я сказала ему: «Сэр, простите, но я не верю в религию».
«Ах! Ах! Вы материалистка?»
«Отнюдь нет».
«Тогда почему?»
«О! – сказала я, – Если бы мне пришлось рассказать вам, вам бы это совсем не понравилось, так что мне, пожалуй, лучше не говорить ничего».
Но он настаивал настолько, что я, наконец, сказала: «Ну попробуйте увидеть: я не чувствую, что вы искренни, ни вы, ни ваша паства. Вы все пришли туда, чтобы выполнить свой социальный долг и социальную привычку, а совсем не потому, что действительно хотели войти в единение с Богом».
«Войти в единение с Богом! Но мы не можем этого сделать! Все, что мы можем сделать, это сказать несколько добрых слов; у нас нет способности войти в единение с Богом».
Тогда я сказала: «Именно поэтому я и не пришла, потому что это мне не интересно».
После этого он задал мне множество вопросов и признался, что направляется в Китай обращать в свою веру «язычников». Услышав это, я стала серьезной и сказала ему: «Послушайте, еще до того, как появилась на свет ваша религия, даже не две тысячи лет назад, китайцы уже обладали очень высокоразвитой философией и знали путь, ведущий их к Божественному; и когда они думают о западных людях, они думают о них как о варварах. И вот вы направляетесь туда, чтобы обращать в свою веру тех, кто знает об этом предмете больше, чем вы. Чему вы собираетесь учить их? Быть неискренними, проводить пустые церемонии, вместо того чтобы следовать глубокой философии и отречению от жизни, которое ведет их к более духовному сознанию?.. Не думаю, что вы собираетесь заняться чем-то действительно стоящим».
И тут этот бедняга действительно начал задыхаться; он сказал мне: «Боюсь, ваши слова меня не убедили!»
«Что ж – сказала я, – я и не пытаюсь убеждать вас, я только описала вам ситуацию и то, что я не вполне понимаю, зачем варварам ехать и учить цивилизованных людей тому, что те знали задолго до вас. Вот и все».
