К нему подошел атаман Белешко и, положив руку ему на плечо, сказал:
– Пойдем в дом, царевич.
Григорий повернул к нему красное от слез лицо и тихо спросил:
– Что мне делать теперь? Все они покинули меня, оставив на произвол судьбы.
– Но мы, казаки, никогда тебя не бросим, умрем, костьми ляжем, но поможем тебе вернуть престол.
Царевич, улыбнувшись какой-то измученной улыбкой, снял с себя перстень с большим рубином и, передав его атаману, сказал:
– Это тебе подарок от меня за преданность.
Белешко приложил перстень к груди, перекрестился и проговорил с поклоном:
– Благодарю тебя, государь! Помни, все казаки за тебя!
Должно быть, судьба послала испытание Григорию, дабы после вдвойне вознаградить его за все невзгоды и страдания. За место покинувших его поляков к нему присоединилось войско донских казаков в 12 тысяч человек. Вскоре по примеру Путивля к нему с поклоном пришли главы Рыльска, Курска. Севска и Кромы. Григорий с радостью принял званных гостей, дав им поцеловать свою руку и присягнуть ему на верность. По его приказу из Курска привезли чудотворную икону Богородицы, которую царевич приказал поместить в свой походный шатер, украшенный дорогими коврами и занавесами с кистями.
Каждый вечер, перед сном, молодой человек в одиночестве подходил к иконе и, зажигая перед ней свечи, вставал на колени, складывал руки и неистово молился о даровании ему победы. Во время молитвы он закрывал глаза, по его щекам текли слезы, он мог так стоять и полночи, и ночь, входя в молитвенный раж.
Вскоре войско Григория подошло к городу Севске, где выставил горнизон, а сам укрепился в стенах крепости. Лазутчики донесли царевичу, что войско Годунова находится у села Добрыничи. Ошеломленный таким известием, царевич решил дать решительное сражение вражескому войску. И вот 21 января ранним утром он отдал приказ своей армии разгромить царское восйко. Противник встретил его залпом пистолетов. Первые ряды полегли раньше, чем смогли увидеть лицо неприятеля.
Григорий, одетый в тяжелые доспехи, с саблей в одной руке, скакал рядом с одним из атаманов и окриком погонял своих на бой. Но мысленно он понимал, что ни его пехота, ни конница не устоят перед постоянным залпом пищалей (пистолетов), которыми были знабжены воины Годунова.
– Разворачиваемся! Уходим! – кричали казаки, пригинаясь к гривам лошадей, дабы уйти от пуль.
Царевич, кружась в седле, не мог сообразить, что делать дальше. Но тут его настиг атаман Белешко, весь потный и окровавленный. Потянув Григория за руку, он прокричал:
