«Страна золота» — века, культуры, государства | страница 41



Но то, что Абу Убейд рассказывает дальше, позволяет думать, что имущественное расслоение в Гане было уже весьма ощутимо. И в еще большей степени продвинулось социальное неравенство — резкое различие в правах и обязанностях людей: тех, кто оказался у вершины власти, управлявших, и подавляющего большинства, тех, кем управляли. Вчитаемся снова в рассказ ал-Бекри.

«Переводчики царя, — говорит он, — из мусульман, точно так же, как и его казначей и большинство его везиров. В шитые одежды никто из людей царской веры не облачается, за исключением самого царя и его наследника — а это сын его сестры. Остальные же люди надевают хлопчатые или шелковые и парчовые повязки — по обстоятельствам своим...

Их царь украшает женскими украшениями шею и оба локтя, а на голову возлагает высокую и острую позолоченную шапку, к которой прикреплены тонкие пряди хлопка. Когда дает он людям аудиенцию для разбора обид, то делает это в шатре, а вокруг шатра привязаны десять лошадей под позолоченными покрывалами. Позади царя стоят десять юношей, носящих выложенные золотом кожаные щиты и мечи. Справа от царя находятся сыновья царей его страны; волосы на головах у них заплетены золотом, на них тонкие одеяния. Правитель города сидит на земле пред царем, а вокруг него на земле сидят везиры. А у входа в шатер — породистые собаки, которые почти не отходят от места, где пребывает царь, охраняя его; на шеях у собак золотые и серебряные ошейники, и на каждом ошейнике — некоторое число золотых и серебряных блях.

О царской аудиенции они возвещают боем барабана, который именуют „даба", — это продолговатый полый кусок дерева, и люди собираются. Когда к царю приближаются люди его веры, они становятся на колени перед ним и сыплют прах на голову себе — таково их приветствие царю. Что же касается мусульман, то их приветствие ему заключается лишь в хлопании в ладоши».

Здесь уже много такого, что напоминает нам о классовом обществе, о тех приемах, которые всегда использовала правящая верхушка общества, дабы возвеличить и особу правителя, и самое себя. Пышность и великолепие, окружавшие персону царя; царская привилегия — носить сшитую одежду; сыновья правителей зависевших от Ганы областей, которых держали при царском дворе заложниками, — все это было своеобразным знаковым языком, языком символов, задачей которого было выделить правителя и его окружение из числа простых смертных, противопоставить последним и возвысить над ними тех, кому принадлежит власть. И неотъемлемой частью этого же знакового языка представала подчеркиваемая в рассказе рабская почтительность подданных, их самоуничижение пред особой государя. Да, во внешних своих проявлениях это общество далеко ушло от некогда существовавшего в родовом обществе равенства...