Отец-фронтовик рассказывал, что в Германии во время войны снаряд ударил в кондитерский магазин. Идём, — говорит, — а всюду шоколад и всякие конфеты валяются. Набрали себе, кто сколько смог. Я три дня шоколадом питался, остальное все выбросил и больше на шоколад смотреть не могу.
Вот и меня с шоколада воротит. Наследственное.
14 июля.
День взятия Бастилии.[65] Отречёмся от старого мира, отряхнём его прах с наших ног…
Во Франции праздник, был, несмотря на то, сколько крови пролилось с это приснопамятного дня. Праздник на Великой крови, на кровище. В СССР не гильотинировали, расстреливали, но суть от этого не меняется. Сегодня нет ни палачей, ни жертв. Всех уравняли под один знаменатель. Я не думаю, что Там сохраняются все привилегии. Хотя, кто его знает. Данте Алигьери был там, но внизу. И он же сказал — оставь надежду всяк туда входящий. А кто был Там наверху?
По всему выходит, что Там, наверху, были только изгнанные прародители человеческие Адам и Ева и ещё один чиновник — падший Ангел.[66] В царстве его был Данте Алигьери, а вот о Рае этот ангел ничего не написал.
А что, может, ещё Катерина, побывав Там, вернётся в образе прекрасной женщины и расскажет, как там хорошо, как привольно и безопасно, просто как в коммунизме.[67]
В общем, никто там не был, но это как бы Рим[68] для отдалённых от центра империи провинций.
Коммунисты хотели построить рай на земле и даже описывали его, как там все будет, создали моральный Кодекс строителя коммунизма, и многие люди поверили в это. Сомневались, но верили. А что такое Рай там? Никто не знает, но многие верят в него, не приложив никаких усилий и своей копейки для его создания. Надежда на дядю, который все сделает. А тогда откуда пошла поговорка: на Бога надейся, а сам не плошай?
Заехал в храм. Пусто.
В радиопередающем центре изменений нет.
15 июля.
День рабочий, праздников нет.
С утра покрутил сирену и пошёл осматривать свой самолёт — мотодельтаплан. Произвёл внешний осмотр, проверил крепления стоек, натяжение тросов. Проверил моторную группу. Залил бензин в бак, завёл двигатель. Работает ровно, к полёту готов. Надел шлем, пристегнулся ремнём к сиденью и порулил к дороге. Притормозил, определил, откуда дует ветер, дал газ и пошёл на ветер.
Взлёт очень лёгкий и быстрый. Набрал высоту порядка пятидесяти метров и пошёл на осмотр города. Одно дело смотреть из кабины автомашины, другое дело смотреть сверху.
Город весь в зелени, но видно, что это умирающий и зарастающий город. Кое-где видны стаи собак, бегущие в сторону от летящего сверху чуда.
