Вторая церемония отправки Туда[57] застрявших здесь душ прошла спокойнее. Каждую я успокоил и пожелал удачи в существовании Там.[58]
— Кто-то ещё есть? — спросил я.
— НЕТ.
— А ты сама? — спросил я Катерину.
— Я ХОЧУ ОСТАТЬСЯ С ТОБОЙ.
— И что это будет? — я укоризненно покачал головой. — Ты не сможешь дотронуться до меня, и я не смогу дотронуться до тебя.
— ЗАТО Я ЗНАЮ, ЧТО У ТЕБЯ НИКОГО НЕТ, И Я БУДУ ДЛЯ ТЕБЯ ЕДИНСТВЕННОЙ.
— А ты знаешь, что такое быть единственной? — спросил я.
— ЗНАЮ.
Я не стал ничего выяснять и поехал на проверку радиопередающего центра.
— ТЫ ГОВОРИ, КОГДА ПОДХОДИШЬ К КАКОМУ-ТО ПРИБОРУ. Я ТОЖЕ БУДУ ЗНАТЬ ЭТО.
С её лёгкой руки я стал говорить о том, что я делаю и со стороны это могло показаться, что разговариваю сам с собой, типа, человек тронутый одиночеством и у него скоро начнётся раздвоение личности, чтобы скрасить своё одиночество.
Когда кто-то есть рядом с тобой, то и работа начинает спориться. Я с лёгкостью подключал насосы, закачивал горючие в баки, проверял уровень электролита в аккумуляторах, степень их зарядки, что записано на магнитофон и все такое прочее.
Кроме того, Катерина являлась моим наблюдателем справа. Если она что-то видит, то привлекает к себе внимание тычком в плечо. Это у неё здорово получается. Вроде бы бестелесное существо, а может устроить и полтергейст[59] при желании.
На катере Катерина находилась рядом со мной на диванчике и радовалась каждой пойманной рыбке, иногда толкая в плечо, считая, что я проворонил поклёвку. Я подсекал раньше, чем это нужно было, сердился и тем доставлял девушке больше радости.
— ПОКАТАЙ МЕНЯ НА КАТЕРЕ.
— Хорошо, но только завтра, — согласился я.
4 июля.
С утра прогулка на катере. Горючего под завязку.[60] Аккумуляторы заряжены. Баллоны со сжатым газом для заводки двигателя есть.
Когда я пошёл к катеру, Катерина спросила меня:
— ПОЧЕМУ НЕ КРУТИШЬ СИРЕНУ?
— Я буду крутить сирену на катере, — успокоил я её.
Дав раскачку катеру, я на среднем ходу отчалил и включил сирену на катере, оглашая округу рёвом хозяина, вышедшего на осмотр своих владений.
Днём на реке ещё можно ориентироваться и то с трудом, так как навигация ещё не была открыта, буи[61] не были выставлены, а на створных знаках не установлены батареи и лампочки в фонари. Так что, в вечернее время можно запросто налететь на мель и сидеть у берега, ожидая повышения уровня воды.
Я прогнал двигатель катера на различных режимах, дал ему прочихаться, как говорят моряки. Рукой я указал Катерине на штурвал и сказал, чтобы она управляла катером, а я ей помогу. В зеркало на переборке я видел, с каким восторгом она стояла в руля впереди меня и махала рукой в ту сторону, куда бы она хотела повернуть.
