Запоздалые панегирики исполнительскому искусству Ирен, заполнившие мировую прессу, уже ничего для нее не значили. Даже набеги на модные салоны Ворта и других кутюрье не могли утешить несчастную, ведь она потеряла не просто призвание и славу – она потеряла саму себя. Поначалу моя подруга бросилась скупать платья, туфли и шляпы с тем неистовством, что сопровождает чувство долгожданной свободы и богатства, о котором можно было только мечтать в то время, когда я, Пенелопа, осиротевшая дочь приходского священника, жила вместе с ней в скромной лондонской квартире в районе Сефрен-Хилл.
Однако чудесным платьям – увы! – не суждено было увидеть огней рампы. Во французском обществе к моей подруге обращались «мадам Нортон». Никто не знал, что под образом никому не известной жены английского юриста, переведенного в Париж по долгу службы, скрывается Ирен Адлер, примадонна родом из Америки, чей прекрасный голос и удивительная красота принесли ей всемирную славу и вызывали всеобщий восторг. А если бы кто-то и узнал в ней знаменитую певицу, моя подруга, несомненно, убедительно доказала бы, что это ошибка, тем самым навсегда расставшись со своим великим прошлым.
Что же касается ее хваленого дара к раскрытию загадочных преступлений, его Ирен тоже оставила далеко позади вместе с Сефрен-Хилл и Бейкер-стрит.
Ирен Адлер – моя подруга и прежняя соседка по комнате, некогда оперная примадонна и актриса, успевшая побывать и сыщиком-любителем, – имела все, к чему стремится тридцатилетняя женщина: красивого и верного мужа; деньги, которых хватало на безбедную жизнь; неувядающую красоту и наряды, призванные эту красоту подчеркнуть… Короче говоря, у бедняжки оставалась целая куча времени, чтобы занять чем-то полезным свои прекрасные руки, столь искусно играющие на рояле, – и ровным счетом ни одного ст́оящего дела.
Порой даже мнимая смерть причиняет острую боль.
– Ирен, ты спятила?
Подруга доставала из гардероба шали, туфли, брюки и разбрасывала их по всей спальне.
– Спятила? – Раскрасневшаяся Ирен оторвалась от своих трудов. – И не говори! Как мне вообще взбрело в голову накупить столько одежды? Никак не могу отыскать одной вещицы.
Она вновь зарылась в груду тесемок и корсетных лент, напомнив мне нашего черного кота Люцифера – тот столь же усердно атакует ковер, обустраивая себе уютное спальное местечко. Не успела я подумать о нашем питомце, а он уже тут как тут – ловит когтями разлетающуюся в разные стороны тесьму.
