– Всю мою жизнь я посвятил изучению священных таблиц, – ответил тот. – Весь этот год я следил за перемещением звезд через наш новый телескоп…
– Предоставленный, между прочим, моим царем… Простите мне мою смелость напомнить это Вам, Ваше Величество, – проговорил граф Стравский.
– Да, да, конечно, я помню об этом, – нетерпеливо согласился Король. Затем он вновь обратился к худому:
– Я задал тебе простой вопрос. Уверен ли ты в правильности выбора даты?
– Я поставлю на это свою жизнь, – заявил тот.
– Ты уже поставил на это свою жизнь, – резко поправил его Король. Затем он спросил толстяка:
– Готов ли ты к своей работе?
– Конечно, о Король из королей, – ответил тот. – Мне необходимы лишь мои инструменты.
– Тогда достань их и без промедления приступай, – скомандовал Король Зэд.
Теперь наступила очередь толстого хлопать в ладоши.
В комнату вошли двое слуг. Один из них нес выполненный из золота ящик для инструментов. У другого в руках был золотой поднос, на котором лежал невзрачный белый камень, имевший форму яйца.
– Теперь осталась лишь одна вещь, – произнес толстый.
– Скажи мальчишкам, что тебе еще необходимо, – приказал Король. – Мне ведь известно, насколько они любопытны.
Толстяк обернулся к Герману и Инди.
– Ваша кровь, – произнес он.
– Это не будет больно, – заявил толстяк, распахивая свой ящичек с инструментами.
– В последний раз я слышал эту фразу от зубного врача, – признался Герман. – И дантист, надо сказать, соврал.
Инди бросил Герману взгляд, который говорил: не дай им увидеть, что ты испуган.
Тот ответил ему также взглядом, который откровенно заявлял: но я-то действительно напуган.
И все, что Индиане оставалось сделать, это заявить: «Я буду первым» и, сделав шаг вперед, предстать перед толстяком.
Толстяк между тем раскрыл свой ящик и вытащил оттуда длинную серебряную иглу.
– Дай мне руку, – приказал он.
Инди тяжело сглотнул и протянул ему руку. Толстый захватил ее у запястья. Быстрым, выверенным движением он воткнул иголку Индиане в большой палец.
Инди не доставил толстяку удовольствие, не дал ему услышать возглас «ох!». Он даже не мигнул от резкой боли – лишь закусил нижнюю губу и устремил взгляд вперед. Он следил за тем, как толстяк выдавливал капли крови из уколотого пальца. И кровь капала на белый камень-яйцо.
Камень начал мерцать. Казалось, будто свет исходит прямо изнутри его.
– Хорошо! – воскликнул толстый. – Теперь другой!
Как только кровь была смыта с камня, его свет поблек.
