Не снимая наушников, друзья посидели несколько минут в трубе. Канонада не стихала. Снова оборвалась связь между ними и огневой. Микола поспешил назад.
Он быстро ликвидировал повреждение и благополучно вернулся в свой блиндаж. Лейтенант Власюк делал на клочке бумаги какие-то подсчеты. Рядом с ним сидел с наушниками на голове напарник Миколы, украинец Змитро Ткаченко.
— Отдохни, — кивнул он на нары. — Теперь, если что случится, я побегу.
Помолчав, он добавил:
— Дружка твоего ранило. Осколком в руку. В соседнем блиндаже лежит.
Микола побежал к соседям.
Петруся уже перевязали. Он лежал неподалеку от входа и вздрагивал, словно от холода.
— Дай свой домашний адрес, спишемся… А может, и встретимся… после войны.
Микола полез в карман за карандашом, но в это время прозвучала команда:
— К бою!
Все бросились из блиндажа на огневую. Побежал и Микола: кому-то ведь нужно было занять у прицела место Петруся.
Атаку гитлеровцев батарея отбила. Как позже говорил капитан Жуков, фашисты проводили разведку боем. Видимо, они собирались идти в контрнаступление и хотели выявить огневые точки наших войск. Да только наступать им не пришлось, наступали мы.
А с Петрусем Микола после войны так ни разу и не встретился. Не успели солдаты адресами обменяться, попробуй найди…
— А что с Володей Касперовичем? — спросил Петрусь Григорьевич, когда все вышли на улицу, чтобы проводить его и Ирину Михайловну к автобусу. — Жив? Здоров? Я его хорошо помню, славный был парень.
— Погиб Володя, — ответил Андрейкин папа. — Вскоре мы перешли в наступление, осколком его… А за тот день, за тот бой ему орден Славы дали. А мне — первую медаль. «За отвагу».
— А вторую медаль за что? — не вытерпел, вмешался в разговор Андрейка.
— Вторая, сынок, — это уже иная история, — усмехнулся папа. — Как-нибудь в другой раз расскажу.
Вторая медаль
Назавтра после первомайской демонстрации Андрейка стал с утра поддабриваться к папе. После завтрака по первому его слову сбегал вниз и принес свежую почту. Когда папа, уткнувшись в газету, достал из пачки сигарету и похлопал рукой по столу, ища пепельницу, Андрейка тут же подал ему фарфоровый башмачок со стоптанным каблуком и оскаленными «зубами-гвоздями» на носке. Это была любимая папина пепельница. Папа даже похвастался ею вчера Петрусю Григорьевичу: «Погляди, как забавно сделана. Башмак каши просит!»
Андрейка сам вызвался помочь маме мыть посуду, что случалось с ним довольно редко, сбегал в магазин за хлебом, без напоминаний по пути заправил газированной водой сифон…
