— А когда ты там был?
— У меня есть однояйцовый брат-близнец, — усмехнулся Родриго, — не важно, как я это сделал, важно, что документ остался.
— Как же он тебя так быстро вычислил-то?
— Если наши с тобой снимки есть в желтой прессе, чего удивляться?
— Он, думаешь, догадывается, в чем дело?
— Судя по его вопросам, да. Знаешь, как он мне в глаза заглядывал и проверял, не бегают ли? Проверил — оказалось, не бегают. Будто в душу мне пытался залезть и все самые сокровенные мысли прочитать. Чтобы обмануть человека, лапонька, сначала надо самому поверить в собственную ложь. Меня так просто не расколешь, да и у него нет доказательств, ему нечего предъявить. Смерть твоего мужа пока не проходит как убийство.
— Он тебя как подозреваемого вызывал?
— Нет, пока нет ни подозреваемых, ни свидетелей. Дело-то еще не завели. Пока только проверяют.… Слушай, я ему сказал, что мы с тобой поругались и не виделись две недели — с двадцать третьего июля по четвертое августа. А пятого августа, вечером, я к тебе пришел, мы помирились и снова стали встречаться. Поругались мы, потому что ты заподозрила меня в измене. О смерти твоего мужа я узнал от тебя. Ты мне открыла дверь квартиры, мы стали выяснять отношения, и ты мне сказала, что у тебя погиб муж. Я не сказал тебе, где я был. Нукак? Запомнила?
— Да, с двадцать третьего по четвертое не виделись, пятого ты ко мне пришел и мы помирились. О смерти Мидаса ты узнал от меня. Если хочешь, напиши сценарий — буду реплики заучивать.
— Видимо, придется написать. Он и детализацию звонков получил. Заметил, что я две недели не пользовался мобильником, и спросил почему. Я ему сказал, что сначала думал, что потерял телефон, а через две недели случайно нашел его в кармане грязных джинсов. По-моему, следователь на это не повелся, но надо же было как-то выйти из ситуации. Пытливый этот полицейский, ничего не скажешь. Я, думаешь, почему там не пользовался телефоном? Он бы тогда сразу все понял.
— Он тебя просто так отпустил? Подписку о невыезде не заставил подписать?
— Нет, не заставлял. У него оснований-то нет никаких. Отпустил без лишних слов.
— Раз он за тебя взялся, значит, рано или поздно все выяснит.
— Не будь так уверена, лапонька. Если бы это произошло в Имагинере, он, может, и накопал бы что, но это ведь на Азорских островах случилось. Собрать твердые улики ему будет невероятно сложно, даже если он туда поедет и начнет сам их искать. Концы ушли в воду, в буквальном и в переносном смысле…. А, слушай, полиция может уже прослушивает твою квартиру и телефоны, поэтому следи за базаром. Об этих вещах будем говорить только на улице, подальше от чужих ушей, а то еще не дай бог ляпнешь чего не надо, где не надо, и тогда против тебя будут улики. И против меня тоже.
