После легкого перекуса и освежающего душа молодой мужчина вернулся в свою комнату и лег на постель. Спать никак не хотелось, поэтому он решил отвлечь себя от дурных мыслей каким-нибудь фильмом, но перед этим, на всякий случай, снова залез в твиттер, чтобы проверить, не написал ли Калано что-нибудь напоследок.
«Ого!» — спонтанно воскликнул молодой конспиратор, прочитав сообщение, появившееся минут за тридцать до этого. Перед тем, как заползти под одеяло, Мидас поделился со своими подписчиками планами на утро, написав следующее: «Решено! Завтра после обеда моя яхта возьмет курс на Моштейруш. Ждите фотографий!».
Любовник Вероники вскочил с постели, подошел к деревянному столику и начал разглядывать дорожную карту. Моштейруш (в переводе с португальского это слово означало «монастыри») отыскался быстро — это было небольшое, всего в тысячу двести человек, поселение на северо-западном побережье острова Сау Мигель, окруженное пастбищами и зеленой мозаикой плантаций. Вблизи берега над волнами возвышались несколько громадных каменных монолитов, один из которых отдаленно напоминал своим треугольным профилем очертания монастыря, от чего, собственно, и произошло название местности.
Родриго начал тут же перебирать в уме варианты того, как воспользоваться случайно выпавшей возможностью, понимая, что другого шанса у него, скорее всего, не будет.
«Да, брат… или завтра, или никогда. Я должен буду попасть в яблочко с первого раза, как снайпер, — рассуждал про себя конспиратор, взяв в руки планшет и набрав в поисковике комбинацию «Моштейруш берег фото».
К Родриго вдруг вернулась былая самоуверенность, заметно поубавившаяся за последние два дня, и он снова почувствовал себя вершителем судеб человеческих. Он целую ночь ломал голову над покушением, просчитывая разные сценарии и подбирая скрупулезно место, где можно бы было устроить засаду.
Заснул он перед самым рассветом, подуставший, но с чувством удовлетворения.
Третье августа. Десять утра
«Представление начинается, — подумал про себя конспиратор, стоя у входной двери бунгало, голый по пояс, и прищуренными глазами посмотрел на зеленые холмы за стеклом».
Не теряя лишнего времени, он принял душ, оделся и приступил к финальной части своего грандиозного плана. Заметного волнения или страха он не испытывал, хотя до наступления судьбоносного часа «Х» оставалось все меньше времени. В этот момент его настроение было схоже с тем бесстрастным настроением, которое бывает у хирурга перед сложной и ответственной, но рутинной для него операцией.
