— Он тебе ничего пока не может предъявить, только стращает, — зевнул Родриго. — У меня в квартире шмон устроили, да я ведь не сокрушаюсь, как ты. Не знаю только, когда мне вернут ноутбук. Кеды мне не нужны, их и так уже было пора выбросить на помойку, а вот без ноутбука тоска.
— Не боишься, что они могут что-нибудь найти в компьютере?
— Кроме музыки, фильмов и пару гигабайт порно, там ничего интересного нет. За скачивание с пиратских сайтов пока еще не сажают. Так что полицейских хакеров мне нечем обрадовать.
— А интернет?
— И там все чисто, как слеза.
— Как ты так спокойно ко всему относишься, не пойму… Тьфу ты! Обожгусь из-за тебя! — раздраженно хмыкнула Вероника и смахнула пепел, попавший на сорочку.
— А с какой стати бояться-то? Потому что кто-то решил, что в моей ситуации я должен обязательно бояться непонятно чего, испытывать какое-то неудобство? Кто же так решил? Этот следователь, общество, может, церковь? Нет, я сам буду решать, что мне надо и что нет. Мне навязать страх невозможно. Это тебе навязывают страх, ты и поддаешься ему, Вероника. Вижу я, как тебя страх меняет. Ходишь, как потерянная, не можешь места себе найти, лапонька, собственной тени шарахаешься. Правила игры изменились, так что тебе придется под них как-нибудь подстроиться рано или поздно…. Чем раньше, тем лучше.
— Да пошел ты! — разгневалась вдова и, открыв шире окно, бросила окурок в темный проем, — следователю эту херню впаривай, умник! Не стриптизером тебе надо было стать, а философом. Сидел бы в каком-нибудь лесу, на пеньке, и философствовал бы целый день.
— У меня для этого следака другая философия припасена, — осклабился убийца и почесал голый живот, — философия суровой жизни.
— Надоело мне все, — с досадой вздохнула Вероника, опустила голову и закрыла лицо ладонями, — следователь от меня больше не отстанет, да и не только он один мне жизнь отравляет. А ведь мне уже и кличку придумали, сволочи. Насмехаются, радуются за глаза, что у меня проблемы.
— Кличка? — удивился Родриго, — и как тебя прозвали эти кровопийцы?
— Черная вдова. Оригинально, да?
— Оригинальней некуда. Да не обращай ты на них внимания, от людей доброго слова все равно не дождешься. Я тебе давно говорил, что вокруг тебя одно дерьмо… за исключением меня.
— Уже и желтые газеты пишут, что я подстроила несчастный случай с Мидасом. Я еще немного потерплю и в суд подам. Если буду бесконечно молчать, могут подумать, что это правда.
— Не беспокойся, лапонька, газеты могут только обвинять — посадить не могут.
