— Нет, я очень расстроена и обеспокоена. Вчера, когда ты брал серебро из шкафа, ты не заметил, сколько вещей стояло на подносе? Это очень важно, Малкольм!
— Не-ет… Я просто достал их, поставил на поднос и принес к тебе в комнату.
— В таком случае ты, может быть, помнишь, сколько вещей оставалось на полке? Это тоже может пригодиться.
— Боюсь, что нет. Мне очень жаль…
Но то, что в его голосе не было слышно ни удивления, ни беспокойства, укрепило подозрения Джоанны.
— Понимаешь, пропали десять предметов, и единственное время, когда шкаф оставался открытым — это вчера…
Теперь в его голосе звучал гнев:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я их украл?
— Разумеется, нет, Малкольм. Разве я могу подумать, что ты способен на такую глупость? Я просто надеюсь, что ты сможешь мне помочь. Понимаешь, раз они пропали, то ответственность за это несу я — ведь мистер Уэзерби доверил ключи мне.
Его ответ не заставил себя ждать и был почти язвителен:
— Вечно этот Грант Уэзерби! Даже если из его коллекции и пропало несколько вещиц, что за беда? У него и без того добра хватает!
— Дело не в этом, Малкольм! Как ты не понимаешь: ведь от этого зависит моя репутация и вся карьера! Если серебро, которое мне доверили, пропало — неважно, украли его или просто положили не туда, — значит, я просто проявила халатность, и мне никогда уже не доверят крупного контракта. Я слишком долго специализировалась на этом деле, чтобы разменять свою карьеру на пустячные заказы для мелких ювелиров! Теперь ты понимаешь, насколько все это серьезно?!
— Да, Джоанна, понимаю. — В его голосе послышались вдруг усталые нотки. — Что я могу для тебя сделать?
— Не набрасывайся на меня, пожалуйста, но, по-моему, ты все-таки взял это серебро. Нет, не говори ничего! Я не хочу сказать, что ты его украл. Может быть, ты просто прихватил эти вещицы, чтобы досадить Гранту. Если я права, Малкольм, то позволь мне помочь тебе вернуть их на место, прежде чем Грант заметит пропажу.
Джоанна затаила дыхание, не смея надеяться, что ее уловка возымеет ожидаемое действие.
— Ты хочешь сказать, что Уэзерби ничего еще не знает?
— Нет, я никому пока об этом не говорила. Если вещи действительно у тебя, то ведь неприятности грозят не только мне, но и тебе, а я этого не хочу.
— Почему?
— Ты еще спрашиваешь! Мы ведь друзья, разве нет?
В его голосе звучала ирония.
— А я думал, мы больше чем друзья?
Джоанна сделала вид, что не заметила вопросительной интонации.
— В таком случае, тем более позволь помочь тебе выпутаться из этой истории. Серебро ведь у тебя, правда?
