— Достаточно современная, чтобы стремиться сделать карьеру и иметь равные с мужчинами права. И достаточно старомодная, чтобы предпочитать, чтобы со мной обращались как с женщиной. Ответила я на твой вопрос?
Кивнув, Малкольм сменил тему.
— Сколько ты еще рассчитываешь пробыть в усадьбе Бэрдсли?
— Пока сказать трудно, но, скорее всего, шесть-семь недель. У меня еще уйма работы. Ведь там огромное количество самых разных предметов, и каждый надо проверить. К тому же я попутно вношу их в каталог.
— Ты не знаешь, Уэзерби действительно собирается пустить все с молотка?
Она покачала головой, и Малкольм сказал:
— Я свел его со своими друзьями, которые занимаются недвижимостью. Они горят желанием раскошелиться.
— Ты хочешь, чтобы он продал землю и ее пустили под строительство?
В голосе Джоанны ужаса было не меньше, чем в душе.
— Не скажу, что я обеими руками за продажу усадебных владений. Но, как правило, большую их часть скупают для строительства увеселительных парков или бизнес-центров. Не думаю, что от этого так уж много вреда. Наоборот, это место становится центром деловой активности.
— Понимаю…
Он продолжал, как будто не слыша ее:
— Должен сказать, что теперь у меня появились определенные надежды, поскольку Джиллиан узнала, что у Уэзерби есть собственность в Штатах.
— Ты хочешь сказать, что у него там дом?
— Не совсем. Он просто владеет несколькими многоквартирными домами и виллами в Майами и во Флориде, которые сдает отдыхающим. Мультимиллионер, не иначе.
— Ты завидуешь? — шутливо спросила Джоанна и была поражена его почти яростным ответом.
— Ради Бога, Джоанна, не будь так наивна! А кому, по-твоему, не хотелось бы иметь столько денег?! Я просто с ума схожу от мысли, что ему столько всего досталось — а теперь еще и усадьба! Как все-таки чертовски несправедлива жизнь! — Его настроение вдруг переменилось. — Бедняжка! Шла на ужин, а я тут разглагольствую о неравенстве. Прости, пожалуйста!
Остаток вечера они провели в интересной и непринужденной беседе, и мимолетная напряженность была забыта. Когда Малкольм отвез Джоанну в усадьбу, она дружески ответила на его поцелуй, но его объятия вдруг стали крепче, и она решительно высвободилась.
— Вечер получился прекрасный. Спасибо, Малкольм.
— Замечательно. В таком случае, мы сможем его повторить. Я позвоню тебе.
Он вновь поцеловал ее, на этот раз по-приятельски, и проводил до двери.
Джоанна рада была немного развлечься и на время забыть о работе, но поймала себя на том, что больше думает об откровениях Малкольма в отношении Гранта. Зачем ему менять свой образ жизни, обосновавшись в Англии, если в Америке у него столько собственности и деловых интересов? Поскольку усадьба мало что значила в его жизни, практичнее всего было бы ее продать. И, может быть, тот, кто купит ее с определенной целью, сможет по достоинству оценить приобретение и позаботиться об усадьбе.
