— Были. Мама как-то рассказывала мне, что у его жены четыре раза был выкидыш, а потом у них родилась дочь, но она не прожила и нескольких месяцев. Естественно, для них это был тяжелый удар. Милдред Уэзерби после тех родов осталась наполовину калекой, и больше ни о каких детях не могло быть и речи.
— Какая печальная история! Интересно, а у Эдварда Уэзерби были дети, кроме Гранта?
— Любопытно было бы это узнать. Насколько я слышала, до отъезда он на славу пошалил с деревенскими девчонками.
Увидев на лице Джоанны искреннее изумление, Джиллиан насмешливо продолжала:
— Я вижу, не очень-то ты привычна к деревенским сплетням. Внезапный отъезд Эдварда породил массу слухов. По словам матери, с глаз долой его отправили за то, что он играл как проклятый — просто не было другого способа проучить его хорошенько.
— Проучить? Так ты думаешь, его отец рассчитывал, что он в конце концов вернется?
— Вот именно. Он же был его любимчиком, и мать полагала, что он нарочно в дом и носу не казал, только бы поскорее свести отца в могилу.
Джиллиан взглянула на часы.
— О боже! Мне давно пора бежать. Мы славно поболтали. Знаешь, заходи как-нибудь вечерком в «Тоби Джаг»! Обещаешь?
— Да, с удовольствием.
Они вместе вышли из кафе, и Джиллиан направилась по своим делам, а Джоанна решила заглянуть в собор. Она восторженно разглядывала высокие каменные колонны и изломы шести готических арок, которые вместе составляли поражающий воображение ансамбль. Джоанна не спеша ходила по собору, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться деревянной и каменной резьбой, и вспоминала, сколько раз она вот так же бывала в церкви с отцом. Присев в одном из приделов, она погрузилась в воспоминания о нем, ощутив наконец, как благословенно безмятежное спокойствие здешних мест. Джоанна решила обязательно вернуться сюда снова, чтобы осмотреть те уголки, куда нарочно не заглянула сегодня: ей не хотелось комкать впечатление от этой слишком короткой поездки.
На обратной дороге Джоанна зашла в деревенский паб, где села за столик в баре со старинным каменным камином, в котором уютно потрескивал огонь. Над камином были развешаны начищенные до блеска медные детали лошадиной упряжи. Пока Джоанна с наслаждением ела сыр и салат, запивая их местным сидром, разговор с Джиллиан все не шел у нее из головы. После того как она столько узнала об отце Гранта и его деде, ей было о чем подумать. Вскоре мысли Джоанны незаметно переключились на самого Гранта. Дома ли он уже? Понравится ли ему ее работа и даст ли он ей возможность довести все до конца? А впрочем, Бог с ним! У нее как-никак выходной, и она не станет забивать себе голову мыслями о Гранте и его усадьбе.
