— И передать ему противогаз? — спросил Холланд.
— И передать противогаз. Но вы после этого останетесь здесь. Все-таки здесь менее опасно, чем там, снаружи. Вы поняли?
— Я понял, — Холланд встал и углубился в штольню.
— Почему бы и тебе, Майкл, не посидеть здесь вместе с Холландом, — предложил Клинцов. — Теперь, когда все ясно, мы обойдемся и без тебя.
— А это не твое дело! — грубо ответил Селлвуд. — Будешь командовать, когда я передам тебе мои полномочия.
Холланд вернулся с Вальтером через несколько минут. Вальтер нес в руках противогаз Холланда.
— Как вы? — спросил Вальтер, садясь рядом с Селлвудом.
— Что нового у вас? — вопросом на вопрос ответил Селлвуд. — Не заговорил ли эфир?
— Нет. По-прежнему шум и треск. Больше ничего. Только шум и треск.
— Как ведут себя люди?
— По-разному, — ответил Вальтер. — Сенфорд мрачно философствует, женщины пытаются описать все случившееся, студенты Толя и Коля играют в карты, повар Омар с сыном начали готовить ужин…
— Как ты сказал? — перебил Вальтера Селлвуд. — Повар Омар? А это кто? Ты не ошибся?
Не успел Вальтер ответить, как сын Омара — его звали Ахмад — бросился вон из штольни, швырнув к ногам Селлвуда противогаз.
— Стой! — крикнул ему вслед Селлвуд. — Стой, болван!
Но Ахмад не остановился.
Воцарилось гнетущее молчание: все понимали, что случилось непоправимое.
Первым заговорил Глебов:
— Это первое следствие ваших угроз, — сказал он Селлвуду, — вашего неограниченного диктаторства. На словах, конечно, — добавил он. — Мы-то понимали, что от ваших словесных угроз до выстрелов из пистолета — непреодолимая дистанция. А это дитя пустыни, где слов на ветер не бросают, приняло ваши угрозы всерьез. И вот — погибло.
— Почему — погибло? Мы сейчас найдем его: он не такой дурак, чтоб убежать далеко. Вы сами ему объясните, почему надо вернуться. Если он не вернется, мы накажем его отца.
— За что? Вина сына ляжет на отца?
— Разумеется.
— Чепуха, Селлвуд: это логика иезуитов. Ахмад ее не поймет. Знает же он теперь только одно: свою вину он искупит добровольной смертью в пустыне. И все, Селлвуд, все!
— Увидим. Все наденьте противогазы, пожалуйста, — попросил он, протянув противогаз Ахмада Холланду. — А вы, мистер Глебов, научите меня, как произнести на языке Ахмада фразу: вернись, Ахмад, мы тебе все простили.
Селлвуд оказался хорошим учеником: перевод Глебова он запомнил с первого раза.
— А теперь попробуем найти беглеца, — сказал Селлвуд и направился к выходу из штольни. Все пошли за ним, надевая на ходу противогазы.
