— Какой путь правильный? — спросила я у неба, и голос, неузнаваемый, но очень знакомый, ответил:
— Ты знаешь. Будь со мной.
И было в этом голосе отчаяние, и боль, и бессилие, и доверчивая искренность, и безрассудная отвага…
— Я здесь! Я иду! — я кричала эти слова на разные интонации, зная, что он не услышит меня. Он был одинок, как и я, лишь этот мир принял наши стремления и указал нам путь друг к другу. Я чувствовала: кто-то ждет моей помощи, ищет меня, стремится ко мне, создает меня. И текли по щекам теплые слезы, и я не пыталась их сдерживать, и тоска проникала в сердце, но я всё яростнее шла напролом — через невозможность, через неприятие, через боль. Мгновением спустя я ощутила, что меня выталкивает из этого мира, словно большие сильные руки мягко взяли поперек тела и оторвали от земли. Тело стало лёгким и податливым. Мне пришлось изо всех сил ухватиться за камень, но меня всё равно подняло, подбросило на несколько метров вверх, затем дёрнуло в сторону и обрушило в воду. Я чувствовала во рту холодную воду, лишённую соли, меня уносило прочь от берега, прочь от белого прозрачного песка, от живых камней с человеческими душами, прочь от одиноких звезд с грустными глазами. Уносило с огромной скоростью, я зажмурилась… и ударил в ноздри знакомый запах травы и леса. Испугаться не получилось: земля оказалась внизу, подо мной, промчались какие-то деревья мимо левого уха… и я села верхом на куст смородины. Приземление оказалось весьма болезненным, но теперь я думаю — хорошо, что это был не крыжовник…
Тишина перестала быть мертвой. Я слышала птиц и сверчков, и шум ветра изменился: трава пела по-своему, деревья по-своему. Я огляделась: знакомая берёзовая роща, комплекс близко. Мне захотелось как можно скорее рассказать о произошедшем Алеарду, и я поковыляла в сторону домов. Идти было недалеко, но ссадины неприятно щипали, и я шла медленно, в раскоряку. Сорвала по дороге подорожник, и завернула-таки к родничку, осмотрела расцарапанные бёдра. Ничего страшного.
Просохнув немного на ветерке, я пошла дальше и вдруг сообразила, что все еще спят. Наверное, сейчас часа четыре утра! Нельзя тревожить людей в такое время. Меня распирало от радостного волнения, хотелось выговориться, и я пошла к Бури.
Он лежал, вытянувшись, на берегу реки, и задумчиво глядел на воду. Он почувствовал меня издалека. Я прижалась к его тёплому боку и стала рассказывать о том, как попала в другой мир. Бури слушал внимательно. Наверное, я болтала часа два или три. Говорила возбужденно, иногда принималась ходить туда-сюда, потом снова садилась, и вставала, и махала руками, и не могла найти себе места.
