— Не касается? — Экономка обвиняюще посмотрела на меня. — Он оставил Айрис в этом безнравственном вертепе и должен стыдиться! — Она гневно посмотрела на тетю Эмму и Элайн. — Во всем виноваты ваши дурацкие разговоры о ведьмах и злых чарах. Нет ничего удивительного, что девушку по ночам мучают кошмары. Почему вы не даете душе вашей несчастной сестры успокоиться в мире?
— Это другие не дают ей успокоиться, — вкрадчиво произнесла тетя Эмма. — Меня поражает; почему вы не сложите свои вещи и не уедете отсюда, миссис Робинс. Ведь вам так не нравится наше общество.
— Ну нет, я никогда не оставлю Айрис без защиты! — бросила миссис Робинс. — История повторяется. Умная и глупая сестры. Сейра была разумной, упокой, Господи, ее душу! Нет, я не хочу рисковать. Я бы никогда себе не простила, если бы с Айрис случилось то же самое, что случилось с Сейрой!
Она неторопливо выплыла из комнаты, хлопнув дверью.
— Она становится совершенно невыносимой! — пожаловалась Элайн. — Я понимаю, мы вынуждены мириться с тем, что она живет в этом доме по завещанию тети Сейры, но, конечно, Айрис должна запретить ей разговаривать с нами в таком тоне!
— Я сомневаюсь, чтобы Айрис интересовало, как с нами разговаривает миссис Робинс, дорогая, — пробормотала тетушка Эмма. — Но перестань волноваться. Сейчас устрою тебе горячую ванну, а потом ты сразу же ляжешь в постель.
— Мне можно спать в вашей комнате? — быстро спросила Элайн голоском маленькой девочки. — Мне очень страшно остаться одной, после того как…
— Разумеется, ты ляжешь спать у меня. — Старая дама с улыбкой посмотрела на меня. — Вы в состоянии сами о себе позаботиться?
— Разумеется. — Я кивнул. — Доброй ночи.
— Доброй ночи, Ларри.
Элайн поднялась на ноги, придерживая обеими руками одеяла, в которые была завернута, и медленно двинулась к двери. Она пропустила вперед тетушку, затем оглянулась.
— Может быть, к завтрашнему утру, когда я не буду так ужасно выглядеть, мне удастся найти способ отблагодарить вас, Ларри, — прошептала она едва слышно. Ее блестящие глаза как будто мерцали. — Не представляю, чем может девушка заплатить за свою жизнь, но я что-нибудь придумаю!
Она вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь, предоставив мне гадать, что именно она имела в виду.
Я выпил еще стаканчик, затем, немного поколебавшись, захватил с собой бутылку бурбона.
Сорвав с себя мокрую одежду, я скатал ее и засунул в пустой стенной шкаф. Продолжительный горячий душ помог мне почувствовать себя человеком. Я надел пижаму, налил стакан бурбона и закурил.
