Тим мрачно посмотрел на него.
– И проводники пойдут первыми. Тебе хорошо. Твой рабби сделает тебя неуязвимым. А мы-то как?
– Но брод обозначен на карте! – протестовал подполковник Гаррик Кортни. Он наклонил голову, так что Тим видел розовую кожу в просветах, оставленных в светлых волосах расческой.
– Я видел на картах драконов и морских чудовищ, сэр, – ответил Тим, и Гарри холодно посмотрел на него светло-голубыми глазами.
– Вам платят не за то, чтобы вы корчили из себя шута, Кертис.
– Прошу прощения, сэр.
Гарри нахмурился: Кертис умел произнести «сэр» так, что это звучало как оскорбление.
– Кого вы посылали? – спросил он.
– Я ходил сам.
– Вы могли не заметить его в темноте.
– Если бы брод существовал, к нему по крайней мере вела бы дорога. Я не мог ее пропустить, сэр.
– Но в темноте вы могли ошибиться, – настаивал Гарри. – Могли пропустить то, что очевидно при дневном свете.
– Что ж, сэр…
– Ладно. – Гарри решительно продолжал: – Теперь мосты. Вы говорите, они нетронуты.
– Только дорожный мост, сэр.
– Но?..
– Люди, которых я послал, докладывают, что холмы за мостом сильно укреплены. Похоже, мост оставили нарочно в качестве приманки.
– Кертис… – Гарри положил нож для разрезания бумаги перед собой на карту. Нос его с трудом втискивался в промежуток между глазами, и когда Гарри поджимал губы, напоминал птицу – воробья, маленького коричневого воробья. – Кертис, – негромко повторил Гарри. – Мне кажется, вы относитесь к нашему делу без энтузиазма. Я послал вас на задание, а вы возвращаетесь с длинным перечнем отговорок. Не думаю, что вы понимаете, как это для нас важно.
«Чирик-чирик, воробушек». Тим улыбнулся, и Гарри вспыхнул.
– Например. Кого именно вы послали на разведку этих мостов? Надеюсь, это надежные люди?
– Да, сэр.
– Кого именно?
– Фридмана.
– А, маленького еврея-адвоката? Разумный выбор, Кертис, похвально разумный.
Гарри чихнул и взял носовой платок.
«Бог мой! – подумал Кертис. – Ко всем прочим своим достоинствам этот воробьишко еще и антисемит».
– А кто был второй?
– Новобранец.
– Новобранец? Новобранец!
Гарри бросил нож и возмущенно воздел руки.
– Я работал с ним до войны. И хорошо его знаю, сэр. Превосходный человек, я доверяю ему больше, чем любому другому. Кстати, я хотел просить вас присвоить ему звание сержанта.
– И как зовут это сокровище?
– Забавно, но он ваш однофамилец, сэр. Хотя говорит, что вы с ним не родственники. Его зовут Кортни. Шон Кортни.
Медленно, очень медленно, лицо Гарри изменилось. Оно стало невыразительным, бесстрастным. И бледным – безжизненной, прозрачной бледностью, как у трупа. Из глаз исчезла всякая жизнь – они смотрели внутрь, в тайны далекого прошлого. В его темные закоулки, где маленький мальчик поднимался по холму.
