Мама для журавлят | страница 5
Лена – драчунья. Забыв о присутствии «мамы», не слушая призывного курлыканья, не обращая внимания на протянутого ей вкусного слепня, она мчится к оконцу – долбить клювом «врага».
Что ж, бывают драчливые девчонки…
Впрочем, Лена вполне может оказаться и мальчиком. На глаз пол журавленка не определить. Пока птица не снесет яйцо, биологи только строят предположения. Например, так: Омолой вылупился из яйца на день позже, чем Аргунь, и весил на семь граммов меньше. Но растет он быстрее, и теперь, в возрасте двух с половиной недель, стал аж на пятьдесят шесть граммов тяжелее.
– Вероятно, это означает, что Омолой – самец, – делает вывод Татьяна Анатольевна.
Более точную информацию может дать только специальный анализ крови. Без него о птенцах говорят, в основном, в мужском роде. Или руководствуются своими ощущениями.
Лену мне проще считать девчонкой: ладненькая, звонкая, голосистая, да и имя обязывает. Омолой с его храбростью и независимым характером – явно парень. Старший среди журавлят, Аргунь – длинный, нескладный, немного неловкий. А еще спокойный и очень послушный. Решаю, что это все-таки девочка.
Впрочем, сейчас мне предстоит гулять с одним из самых младшеньких – Парой. Ему от роду всего лишь два дня.
Кушать скатанные комочком листики у Пары не получается. Ему интереснее клевать сам «клюв», нацепленный на мою руку. Ходить по поляне ему тоже пока тяжело – Пара то и дело устраивает «привалы», опускаясь крошечным хвостиком на землю. Ножки вытягиваются вперед, три длинных пальца смешно торчат кверху.
Выданный мне плеер барахлит, запись голоса стерха прерывается. Может, Пара походит за мной без него?
Я щелкаю клювом, маню Пару ягодкой, делаю вид, что сейчас уйду… Макет на моей руке очень похож на настоящего стерха, но птенца обмануть не удается: не верит Пара, что перед ним журавль. Присел в травке, и не шевелится. Грустный, несчастный, такой одинокий…
Наконец, я справляюсь с техникой.
– Пррю, пррю! – снова доносится из кармана халата. Пара радостно вскакивает и бежит меня догонять. Откуда только силы взялись?
И тут – о, ужас! – я внезапно чихаю. Бедный Пара с перепугу падает на землю. И не шевелится, будто остолбенел.
– Пррю, пррю, – утешает его магнитофонная журавлиха.
– Ть-рь-рь, – неуверенно откликается Пара. Впрочем, вскоре он приходит в себя. Поднимается на ножки, и даже справляется с лепестком шиповника, который я ему предлагаю.
Доверие восстановлено. Лепестки нежны и душисты. Пара бодр и старателен. Поздравляю себя с успехом.
