– Я правда люблю тебя, – произносит она, задыхаясь. – Правда люблю.
А потом свет и огонь, они изливаются из нас самопроизвольно, взрываются горячими, влажными волнами, струятся сквозь пальцы, ладони, запястья. Она неотрывно смотрит на меня, вжимается в меня толчками, будто хочет забраться мне под кожу, чтобы почувствовать, пережить мой экстаз изнутри. Я сжимаюсь вокруг ее пальцев, обнимая, охватывая, покоряясь дерзости ее прикосновений, твердых – и в то же время податливых.
Постепенно мое дыхание успокаивается, постепенно мы остываем, мое лицо спрятано в изгибе ее шеи там, где она переходит в плечо, ее щека нежно трется о густые пряди моих волос. Постепенно возвращается реальность – отдаленное пение птиц, из коридора доносятся голоса других постояльцев. Теплый, пахнущий солью бриз треплет листву пальм за окном отеля и ерошит вьющиеся кончики моих…
– Эээ…
Негромкое постукивание пальцами по дверной раме возвращает меня назад. Она откашливается.
– Все в порядке, я лучше подожду тебя здесь.
Более чем ошеломленная, я качаю головой и моргаю. Я чувствую, как меня бросает в жар и могу только надеяться, что это удастся списать на загар. Я закрываю глаза, сглатываю и велю своим ногам стоять твердо. Большим пальцем левой руки я поглаживаю платиновое обручальное кольцо на указательном пальце, потирая гладкие края металла, мой всегдашний успокаивающий жест, ставший привычкой с тех самых пор, когда я сидела в церкви рядом со своей женой – Мара, моя единственная и навеки, пока смерть не разлучит нас.
Я так думаю, мне тогда пришла в голову глуповатая мысль, но все же я стояла, в мозгу у меня ворочалось и поднималось чувство вины, и тут я вспомнила Мильтона. Ну, знаете, «Потерянный рай»? Адам, Ева, яблоки, змеи… но была там одна строка, которая тогда всплыла у меня в голове – о том, как мысль может захватить человеческий разум, но если он не поддается ей, если он ее не воплощает, его нельзя ни в чем обвинить.
Господи, я надеюсь, что он был прав.
– Да, отлично, – отозвалась я и потянулась к комоду за бумажником. Рука моя слегка дрожала. – Сейчас я иду.
На мгновение я подумала, а не стоит ли мне умыться, но поняла, что все кончится тем, что я окажусь в облаке пара. Вместо этого я глубоко вдохнула, расправила плечи и усилием воли изгнала напряжение из своего тела. Мы были друзьями. Приятелями. И впереди у нас был отличный день, полный смеха и дуракаваляния, и дел. Как обычно.
– Черт возьми, – пошутила она, когда я через несколько секунд вышла к ней в коридор. – Ты пытаешься втянуть меня в неприятности?
