Бедро Элеоноры снова прижалось ей между ног. Марта вынуждена была прервать поцелуй, чтобы вдохнуть. «Да! Да!» – призывала она. Прижатая к книжной полке на уровне плечей и бедер, Марта легко, инстинктивно подняла одну ногу и охватила ею бедро Элеоноры.
Одним естественным движением она показала всю глубину своего желания, предлагая всю себя, раскрываясь в извечном призыве.
Элеонора посмотрела на нее с какой-то первобытной яростью и отстранилась.
– Вот это да, – проговорила она и намеренно дразнящим движением провела по ее животу, наблюдая, как Марта беспомощно напряглась. – Ты этого хочешь, да?
Не в силах вымолвить ни слова, Марта только и смогла что кивнуть, задыхаясь, пока рука двигалась ее телу. Элеонора медленно расстегнула ее джинсы и Марта смотрела за ней, как завороженная.
– Давай выясним, что тебе нравится, – протянула Элеонора и запустила руку Марте в трусики, провела рукой по волоскам и уверенно двинулась ниже. Два пальца окружили клитор Марты, и она застонала.
– Вот так, – сказала Элеонора. – Ты почти готова.
А дальше начались поглаживания, медленные и долгие. Все тело Марты выгнулось и напряглось, она и представить себе не могла, что она настолько восприимчива к прикосновениям. "Это Элеонора делает со мной!" Внутри у нее все завязалось в тугой узел, она почти не успевала дышать. Запрокинув голову, чувствуя, как скользят по ее шее губы и слушая тихий голос, рассказывавший ей, как она хороша, Марта уперлась спиной в книжные полки. Ее руки охватили широкие плечи Элеоноры, а бедра без устали сновали взад и вперед. Это был дикий, непристойный танец, одновременно неистовый и великолепный. Несколько минут Элеонора просто дразнила ее, явно выясняя, от чего Марта теряет голову и что заставляет ее содрогаться, шептать ее имя и кричать.
Дальним уголком сознания Марта поняла, что сейчас ее не трахают, ее обожают.
Кончиком пальца Элеонора закружилась у краешка ее темных глубин, и Марта вообще позабыла обо всем на свете. Это был секс – изнуряющий, мощный, выносящий душу и мозг секс – и она так хотела кончить, что заорала бы в голос, если это не случилось бы прямо сейчас.
Бедра Марты зажали руку Элеоноры между собой и ее сводящим с ума бедром, окутывая ее пальцы горячечной, жаркой влагой. Элеонора приподняла ее, скользнула внутрь еще одним пальцем, и Марту внезапно охватил стремительный, испепеляющий огонь. Каждый нерв в ее теле превратился в бикфордов шнур, выжигая и взрывая все на своем пути. От собственного хриплого и восторженного крика у нее зазвенело в ушах, и все это было ослепительно прекрасным.
