Я не касаюсь ее. В этом нет нужды. Она и так готова для меня, она вздымается наполнено и гордо, она призывает мои губы. Ее веки вздрагивают, когда я охватываю губами ее клитор, втягиваю его в себя, и она тяжело приваливается ко мне, она дрожит. Здесь, в этой комнате, время утрачивает всякое значение. А все, что имеет значение – это ее зардевшаяся шея, капли пота на ее коже и поток возбуждения на моих губах. Я чувствую, как ее сердце бьется у меня во рту, я вижу эхо ее пульса на ее шее. Она напрягается, толкается в меня, прижимая мои губы. Ее взгляд становится яростным, она готова кончить, я чувствую, какая она набухшая, как она бьется в моих губах. Только теперь я заполняю ее, позволяя своей руке принять на себя часть ее веса, пока она располагается на моих пальцах, растягиваясь, чтобы принять меня.
Я втягиваю ее губами, пожираю ее языком, ласкаю тугие внутренние мышцы, пока ее рот не раскрывается в высоком, тоненьком вскрике. Она все еще не закрывает глаз, не сводит их с моего лица, пока оргазм охватывает ее.
Я перестаю дышать, у меня кружится голова, но я хочу, чтобы ничего – даже звук моего дыхания, вырывающегося из груди – чтобы даже он не нарушал ее стоны наслаждения.
Я буду снова переживать эти стоны неделями, наслаждаясь красотой ее страсти, заполняя истосковавшиеся пустоты своей души воспоминаниями о ее удовольствии. Я бы не отводила губы от нее, снова бы заставила ее кончить, если бы она едва не упала, когда сокрушительная кульминация отступила. Когда она обмякает, я встаю и прижимаю ее к себе, нашептываю ей слова любви, которых так мало, что я едва не плачу от собственного бессилия. Не отрывая своих губ от ее, ловя последние остатки ее облегчения на своем языке, я опускаю ее на кровать, не размыкая объятий. Мы лежим бок о бок, мы нежно касаемся друг друга.
– Ты здесь, – наконец шепчет она.
Я улыбаюсь и поцелуями прогоняю тоску из ее глаз.
– Да.
– Их всегда не хватает. Этих мгновений.
Я прижимаю палец к ее губам, а затем заменяю его своими губами. У меня нет ответов, одни только поцелуи. Их я отдаю свободно, вместе со своим сердцем, пока ее грусть не превращается в желание, а желание в требование. Она переворачивает меня, стягивает с меня одежду и берет то, что и так принадлежало и принадлежит ей.
И когда она надо мной, когда она внутри меня, время просто исчезает. Нет ни прошлого, ни будущего, больше ни одного мгновения нельзя ни украсть, ни потерять.
