Я думала о ней. Я думала о ней. До тех пор, пока уже не могла отличить мечту от яви.
– У тебя такие печальные глаза, – сказала она однажды утром, когда мы стояли чуть в стороне от остальных в ожидании брифинга. – О чем ты думаешь?
– О тебе, – слова вырвались сами собой, и я не могла взять их назад.
– И ты поэтому такая печальная?
Ее голос был настолько нежным, что мне захотелось расплакаться. Вместо этого я улыбнулась и покачала головой.
– Нет. Поэтому я такая счастливая.
– Тогда что же я только что видела в твоих глазах?
У нас была всего минута времени. Минута, прежде чем возникшая между нами связь, истинная и верная, будет разрушена. Я чувствовала, как что-то неимоверно драгоценное ускользает от меня, и я сказала правду.
– Желание. Это было желание. Так я хотела тебя.
Ее темно-карие глаза потемнели еще сильнее, но я больше ничего не могла прочесть в их глубинах. Ее губы приоткрылись, и тихий вздох заплясал между нами.
– Ты не должна.
– Я ничего не могу поделать. Извини.
– Я не хочу, чтобы ты извинялась.
Она не пошевелилась, но до сих пор я помню сладостное ощущение ее пальцев, прикасающихся к моей щеке.
– Я хочу, чтобы ты мне сказала, чего ты хочешь.
– А ты не знаешь?
Ее глаза вспыхнули и озарились радостью.
– Знаю. Но хочу услышать, как ты скажешь.
– Когда?
– Скоро.
«Скоро» наступило только через несколько недель. Недель, наполненных взглядами, которые, как я понимаю теперь, выдали бы нас с головой, если бы кто-нибудь их случайно заметил. Жажда заполонила пространство между нами. Я ложилась спать, вожделея ее прикосновений, и ворочалась все долгие душные ночные часы на простынях, мокрых от моего пота, от безответной страсти и отчаянных, бесплодных попыток получить облегчение. Тени под ее глазами соответствовали щемящей пустоте в моей груди, пока, наконец, мы не поступили единственно возможным образом.
– В пятницу вечером, – прошептала она и протянула мне стопку заявок. Вместе с файлами она вжала в мою ладонь металлический предмет.- «Уолтон». В десять.
– Ты уверена?
У меня внезапно засосало под ложечкой, пока я прятала ключ в карман. Что, если… что, если я разочарую ее после того, как она рискнула всем?
– Я с ума по тебе схожу.
От этого едва различимого шепота я едва не рухнула на колени.
– Да. Да. Я приду.
Ожидание. Я помню, как я ждала ее в ту ночь. Я обошла квартал вокруг отеля раз пять, прежде чем набралась храбрости, чтобы войти. Мне показалось, что холл растянулся на добрую сотню миль. Я была единственной живой душой там, если не считать портье, чей знающий взгляд сопровождал меня до самого лифта. Когда я оказалась в номере, я больше не знала, что мне с собой делать. Я слишком нервничала, чтобы сидеть; ходить на подкашивающихся ногах я тоже не могла. От звука ключа, поворачивающегося в дверном замке, мое сердце замерло.
