Запомнился и такой случай. Придирчивый и строгий, командир батареи старший лейтенант Кислых стал заботливо укрывать волглой землей оголенные корни яблоньки. А когда корни оказались надежно укутаны, он ласково улыбнулся, встал и, нежно погладив яблоньку, степенной походкой рачительного хозяина зашагал на окраину деревеньки.
Во многих селах и городах после этого довелось побывать Виктору. Был он в Берлине и Праге, ходил по улицам Варшавы и Будапешта, но эта маленькая орловская деревенька навсегда врезалась в память.
В сумерках отправились занимать огневые позиции. Минут двадцать с потушенными фарами продвигались по проселочной дороге, затем машины разошлись в разные стороны.
Орудийный расчет Шлыкова обосновался на пригорке. К рассвету вырыли окоп, ровики для расчета, уложили в укрытие снаряды, связались с соседями и протянули к командному пункту телефонный провод. На огневой был полный порядок: нигде не чернела земля, не краснела вынутая из траншей глина — все было умело застлано слоем дерна. Командир взвода лейтенант Хардиков отметил дружную работу расчета.
Солдаты опустились на дно окопа, извлекли из карманов кисеты, скрутили козьи ножки и задымили, но докурить так и не удалось. Справа, у линии наших окопов, взорвался снаряд, потом вздыбил землю второй, просвистел осколками третий. Стреляя на ходу, вражеские танки быстро приближались к нашей передовой. За танками шла пехота, шла во весь рост, уверенная в своей победе.
Шлыков прильнул глазами к панораме. Сделал наводку. Как будто все в порядке, цель взята, точно наведено орудие. Снаряд с воем вылетел из ствола пушки и разорвался в стороне от вражеского танка.
— Мазило! — зло крикнул командир орудия.
Но Виктор уже поправил нечаянно сбитый отражатель панорамы, сделал доводку, выстрелил — и вражеский танк вспыхнул.
И хотя долго шел поединок с вражескими танками, не раз приходилось менять огневую, усталости Виктор не чувствовал. А когда наша пехота поднялась в атаку и к пушке лихо подкатил Морковкин, Виктор, заменив раненого командира орудия, крикнул:
— Вперед!
Виктор Филиппович не подсчитывал, сколько раз потом доводилось вот так же бежать бок о бок с пехотинцами, прорывая вражеские укрепления. Разве запомнишь все атаки и контратаки. Но свой первый фронтовой день, первый экзамен, где испытывалась воля и мужество каждого бойца расчета, сохранил в памяти.
…Давно уже позади та деревенька, на окраине которой произошло боевое крещение Виктора. Пушка Шлыкова крепко вошла в боевые порядки пехоты. В одном из сражений был ранен шофер Морковкин, сгорела автомашина. Расчету пушку далеко не укатить, а без нее артиллеристу — смерть. Пришли на помощь пехотинцы, впряглись в лямки и потянули. Бригада вошла в село, расположенное на крутом берегу реки. Там, за рекой, город Клинцы. Завладеть переправой не удалось: попали под огонь противника.
