Алекс отвела руки за спину. Он увидел легкое натяжение, услышал, как расстегнулся крючок, а потом она медленно спустила бретельки с плеч, и бюстгальтер соскользнул с ее рук на пол. Стянула трусики вниз с бедер и перешагнула через них, выпрямилась и встала прямо перед ним, но не дотрагиваясь до него.
Ее груди поднялись, округлые и гладкие, бледные в лунном свете. Мягкие. Он знал, что они будут мягкие.
Звук, изданный им, был сдавленный, дикий, отчаянный. Роб привлек ее к себе и накрыл ее рот своим.
Он целовал ее яростно, губы блуждали по ее лицу, глазам, шее. Целовал ее груди — кружа, лаская языком, — пока не нашел сосок. Потом опустил ее на кровать, не переставая ласкать. Положив ее на спину, лег сверху, устроившись между ее ног.
Его мужское естество было твердое, горячее. Он прижался к ней, а она ответила страстно, желая, чтобы его жаркая твердость вошла в нее.
Тело Алекс изогнулось и приподнялось.
Женщина повела бедрами, стараясь поторопить его. Но его рот опустился ниже. Она почувствовала его язык, горячий и шелковистый, между своих ног.
Алекс извивалась от мучительного вожделения, а тело сотрясали спазмы — дрожь желания.
Рот его отправился назад, вверх, проводя горячую линию по ее животу и выше, кружа вокруг грудей. Пульсация становилась жарче, быстрее. Он опять прильнул языком к соску. Еще один спазм сотряс ее тело. Она дышала часто, с трудом. Ее стоны сопровождали каждое движение его языка.
Роб поднялся над ней. Он увидела, как он протянул руку к джинсам, услышала шелест разрываемой фольги и поняла, что он надел презерватив.
Тогда она взяла его и медленно ввела в себя.
Непереносимо медленно. Ее бедра поднялись ему навстречу, заставляя его проникать глубже в нее. И еще глубже.
Он затих. Она слышала его дыхание, хриплое и тяжелое, и как бы издалека услышала свой долгий, медленный вскрик.
А потом он начал двигаться медленными, ритмичными толчками, от которых ее желание все усиливалось, доводя ее почти до безумия.
Ее тело выгнулось, тугое, напряженное. Это ощущение нарастало внутри ее, пока она не погрузилась в сладостное забытье.
Она почувствовала, как Роб толкнулся в нее. А потом она услышала его стон, и они соединились, объединенные в любви…
Почувствовав себя бесконечно слабым, Роб откинул волосы со лба дрожащей рукой.
— Алекс, — прошептал он, нежно поцеловав ее в шею, пробуждая к реальности.
Она приоткрыла глаза в блаженном неведении, затем положила руку на его руку, как бы удерживая себя там, потом прислонилась головой к его груди.
