— Гдѣ ты шатался, обезьяна ты этакая? кричала мистрисъ Джо, топая ногами. — Сейчасъ говори, что ты дѣлалъ все это время. Вишь, вздумалъ пугать меня! А то смотри, я тебя вытащу изъ угла, будь тамъ съ полсотни Пиповъ и полтысячи Гарджери.
— Я только ходилъ на кладбище, сказалъ я, сидя на стулѣ и продолжая плакать и тереть рукою свое бѣдное тѣло.
— На кладбище! повторила сестра. — Еслибъ не я, давно бъ ты тамъ былъ. Кто тебя вскормилъ отъ руки — а?
— Вы, отвѣчалъ я.
— А зачѣмъ я это сдѣлала — а? воскликнула сестра.
— Не знаю, прохныкалъ я.
— И я не знаю, продолжала мистрисъ Джо. — Знаю только, что въ другой разъ этого не сдѣлаю. Справедливо могу сказать, что передника съ себя не снимала съ-тѣхъ-поръ, какъ ты родился. Довольно-скверно уже быть женою кузнеца (да еще Гарджери), а тутъ еще будь тебѣ матерью?
Разнородныя мысли толпились въ моей головѣ, пока я смотрѣлъ на огонь. Я начиналъ вспоминать и колодника на болотѣ, и таинственнаго молодчика, и обѣщаніе обокрасть тѣхъ, кто пріютилъ меня; мнѣ показалось, что даже красные угли смотрѣли на меня съ укоризною.
— А! сказала мистрисъ Джо, ставя на мѣсто орудіе пытки. — На кладбище, въ-самомъ-дѣлѣ! Конечно, кому, какъ не вамъ упоминать о кладбищѣ. (Хотя, замѣчу въ скобкахъ, Джо вовсе не упоминалъ о немъ.) Въ одинъ прекрасный день свезете меня на кладбище. Вотъ ужь будетъ парочка безъ меня!
Мистрисъ Джо начала приготовлять чай, а Джо нагнулся ко мнѣ и какъ-будто обсуждалъ, какую именно парочку мы бы составили при столь-несчастномъ обстоятельствѣ. Послѣ этого онъ молча расправлялъ свои кудри и бакенбарды, — слѣдя глазами за всѣми движеніями моей сестры, что онъ всегда дѣлалъ въ подобныхъ случаяхъ.
Мистрисъ Джо имѣла извѣстную манеру приготовлять намъ хлѣбъ съ масломъ. Прежде всего она крѣпко прижимала хлѣбъ къ своему переднику, отчего часто булавки и иголки попадали въ хлѣбъ, а потомъ къ намъ въ ротъ. Потомъ она брала масло (неслишкомъ-много) и ножомъ намазывала его на хлѣбъ, словно приготовляя пластырь; живо дѣйствовала обѣими сторонами ножа и искусно обчищала корку отъ масла. Наконецъ, проведя послѣдній разъ ножомъ по пластырю, она отрѣзывала толстый ломоть хлѣба, дѣлила его пополамъ и давала каждому изъ насъ по куску. Хотя я былъ очень-голоденъ, но не смѣлъ ѣсть своей порціи:, я чувствовалъ, что необходимо было запасти чего-нибудь съѣстнаго для моего страшнаго колодника. Я хорошо зналъ, какъ аккуратна и экономна въ хозяйствѣ мистрисъ Джо, и потому могло случиться, что я ничего не нашелъ бы украсть въ кладовой. На этомъ основаніи я рѣшился не ѣсть своего хлѣба съ масломъ, а спрятать его, сунувъ въ штаны.
