— Ей-Богу, брошу и уйду, если ты будешь меня перебивать.
Фредъ злился на пріятеля за то, что онъ такъ небрежно относился къ его плану.
— Слушай же внимательно: теперь я подхожу къ главному вопросу.
— Слушаю-съ.
— У дѣвочки очень нѣжное, любящее сердце и она легко поддается постороннему вліянію. Я увѣренъ, что, если не лаской, то угрозой, я заставлю ея дѣлать всѣ, что мнѣ угодно, когда она будетъ въ моихъ рукахъ. Чтобы не терять времени — мнѣ пришлось бы цѣлую недѣлю перечислять всѣ выгоды моего плана — я прямо тебя спрашиваю: отчего бы тебѣ, братъ, не жениться на ней?
Устремивъ глаза на борты своего стакана, Дикъ очень разсѣянно слушалъ пріятеля, такъ горячо приступавшаго къ наложенію своего плана; но послѣднія слова Фреда заставили его встрепенуться.
— Что такое? спросилъ онъ, разинувъ ротъ отъ изумленія.
— Отчего бы тебѣ не жениться на ней? настойчиво повторилъ Фредъ, зная по опыту, что тотъ недолго выдержитъ и сдастся.
— Да вѣдь ты только что сказалъ, что ей всего четырнадцать лѣтъ.
— Я не говорилъ, чтобъ сегодня собирались вести ее къ вѣнцу. Ты можешь на ней жениться черезъ два-три года. Не вѣкъ же будетъ жить старикъ, сердился Фредь.
— Да онъ и не выглядываетъ долговѣчнымъ. Впрочемъ, старики — народъ ненадежный. У меня есть тетушка въ Дарстешайрѣ, которая собиралась умереть, когда мнѣ было всего 8 лѣтъ, а преблагополучно здравствуетъ и понынѣ. Нѣтъ у нихъ ни стыда, ни совѣсти. Развѣ что на подмогу явится наслѣдственное расположеніе къ апоплексическому удару. Да и на это, брать, не очень-то можно разсчитывать: какъ разъ останешься на бобахъ.
— Ну, хорошо. Предположимъ самое худшее, продолжалъ Фредъ, не спуская глазъ съ пріятеля. — Допустимъ, что старикъ долго проживетъ.
— Вотъ въ томъ-то и все дѣло!
— Допустимъ, что онъ еще долго проживетъ, повторилъ Фредъ, — и я уговорю, или силою заставлю Нелли тайно обвѣнчаться съ тобой. Какъ ты думаешь, что изъ этого выйдетъ?
— Думаю, что для меня ничего хорошаго не выйдетъ, будетъ у меня семья на шеѣ и ни гроша въ карманѣ на ея содержаніе, отвѣчалъ Дикъ, немного подумавъ.
— Я тебѣ говорю, продолжалъ Фредъ, все болѣе и болѣе увлекаясь; можетъ быть увлеченіе его было и напускное, но тѣмъ не менѣе оно производило свое дѣйствіе. — Я тебѣ говорю, что старикъ живетъ и дышетъ только ею и, стало быть, не лишитъ ея наслѣдства только потому, что она выйдетъ замужъ противъ его желанія. Это такъ же невозможно, какъ и то, чтобы я снова попалъ къ нему въ милость, какъ бы я ни распинался передъ нимъ, прикидываясь послушнымъ, примѣрнымъ внукомъ. Неужели ты не можешь этого понять?
