— Па, Флопсонъ хотѣла зашить ее, когда у ней будетъ время.
Потомъ онъ спросилъ, зачѣмъ это маленькая Фанни такъ порѣзала палецъ, на что та отвѣчала:
— Па, Миллерсъ положитъ на него пластырь, если не забудетъ.
Послѣ того онъ растаялъ отъ родительской нѣжности, далъ имъ по шиллингу и сказалъ, чтобы они шли играть; а когда они ушли, то еще долго ерошилъ и рвалъ себя за волосы.
Вечеромъ происходило катанье но рѣкѣ. Такъ какъ у Друмля и Стартопа были свои лодки, то и я рѣшилъ завести свою и затмить ихъ обоихъ. Я хорошо умѣлъ грести, какъ всѣ деревенскіе мальчики, но сознавалъ, что здѣсь въ городѣ надо грести иначе и рѣшилъ учиться у опытнаго гребца, съ которымъ меня познакомили мои новые союзники. Новый учитель очень сконфузилъ меня, сказавъ, что у меня мускулы, какъ у кузнеца. Если бы онъ только зналъ, что его слова чуть было не заставили меня отказаться отъ уроковъ, то врядъ ли бы сказалъ ихъ.
Когда мы вернулись вечеромъ домой, насъ ждалъ ужинъ, и, я думаю, намъ было бы очень весело, если бы не случилась домашняя непріятность. М-ръ Покетъ былъ въ хорошемъ расположеніи духа, когда пришла горничная и сказала:
— Извините, сэръ, я бы желала поговорить съ вами.
— Поговорить съ вашимъ господиномъ? — спросила м-съ Покетъ, чувство собственнаго достоинства которой снова было возмущено. — Какъ смѣете вы думать о чемъ-нибудь подобномъ? Ступайте и поговорите съ Флопсонъ, или со мной — какъ-нибудь потомъ.
— Извините, ма'амъ, мнѣ нужно теперь же поговорить, и съ хозяиномъ.
Послѣ этого м-ръ Покетъ вышелъ изъ комнаты. Онъ вернулся совсѣмъ огорченный и съ отчаяніемъ сказалъ женѣ:
— Славныя дѣла, Белинда! Кухарка лежитъ на полу въ кухнѣ, пьяная до безчувствія: у ней въ рукахъ большой свертокъ только что сбитаго масла, приготовленнаго для продажи.
М-съ Покетъ сердито сказала:
— Это штуки отвратительной Софьи!
— Что ты хочешь сказать, Белинда? — спросилъ м-ръ Покетъ,
— Софья сказала тебѣ это; вѣдь я собственными глазами видѣла и собственными ушами слышала, какъ она только что приходила въ комнату, чтобы съ тобою поговорить.
— Но не она свела меня съ лѣстницы, Белинда, не она показала мнѣ кухарку и свертокъ съ масломъ.
— И ты еще ее защищаешь, Матью, за то, что она производитъ безпорядки.
М-ръ Покетъ издалъ отчаянный стонъ.
— Что жъ, неужели я, хозяйка, женщина, которая могла быть дворянкой, ничего не значу въ этомъ домѣ? — сказала м-съ Покетъ. — Кухарка всегда была очень почтительная женщина и, когда приходила наниматься, то сказала, что, по ея мнѣнію, я должна была родиться герцогиней.
