Я вѣжливо замѣтилъ, что это меня удивляетъ.
— У нея дурной вкусъ, — засмѣялся Гербертъ, — но такъ случилось. Да, она пригласила меня на испытаніе, и если бы я вышелъ изъ него побѣдителемъ, то, вѣроятно, она бы обезпечила меня; быть можетъ, выбрала для Эстеллы…
— Что вы хотите сказать? — спросилъ я внезапно переставъ улыбаться.
Онъ раскладывалъ ягоды по тарелкамъ и былъ такъ занятъ, что не могъ сразу объяснить мнѣ, въ чемъ дѣло.
— Насъ бы обручили, — объяснилъ онъ наконецъ, все еще занимаясь ягодами. — Сосватали, помолвили. Ну, какъ тамъ говорится, не знаю.
— Какъ же вы перенесли ваше разочарованіе? — спросилъ я.
— Я не особенно огорчился, — отвѣчалъ онъ. — Она — настоящій чортъ.
— Миссъ Гавишамъ? — подсказалъ я.
— Не стану отрицать и этого, но я говорю про Эстеллу. Эта дѣвушка жестка, надменна и капризна въ высшей степени; ее воспитала миссъ Гавишамъ, чтобы мстить всѣмъ мужчинамъ.
— Она въ родствѣ съ миссъ Гавишамъ?
— Нѣтъ. Она пріемышъ.
— Зачѣмъ же она должна мстить всѣмъ мужчинамъ? Какая это месть?
— Боже, м-ръ Пипъ! неужели вы ничего не знаете?
— Нѣтъ, — отвѣчалъ я.
— Боже мой! Это цѣлая исторія; но я разскажу вамъ ее послѣ обѣда. А теперь беру смѣлость сдѣлать вамъ одинъ вопросъ. Какимъ образомъ вы тамъ очутились въ тотъ достопамятный день?
Я разсказалъ ему свои приключенія, и онъ внимательно выслушалъ ихъ, потомъ снова расхохотался и спросилъ меня, сильно ли у меня болѣли кости послѣ драки? Я не спросилъ его, болѣли ли его кости, ибо отлично зналъ, какъ было дѣло.
— М-ръ Джагерсъ вашъ опекунъ, говорятъ? продолжалъ онъ.
— Да.
— Вы знаете, что онъ довѣренное лицо миссъ Гавишамъ и ея ходатай по дѣламъ, и она ему вполнѣ довѣряетъ.
Разговоръ становился опаснымъ; я помнилъ, что не долженъ разспрашивать, кто мой благодѣтель, поэтому съ неохотой отвѣчалъ, что видѣлъ м-ра Джагерса въ домѣ миссъ Гавишамъ въ самый день нашей драки; послѣ того мнѣ и въ голову не приходило, что онъ помнитъ о томъ, что встрѣтилъ меня.
— Онъ былъ такъ обязателенъ, что предложилъ моего отца вамъ въ наставники. Конечно, онъ зналъ, что мой отецъ родственникъ миссъ Гавишамъ. Онъ приходится ей двоюроднымъ братомъ; но это еще не значитъ, чтобы они были дружны между собой, потому что онъ не умѣетъ заискивать и не ухаживаетъ за нею.
Гербертъ Покетъ былъ прямодушенъ и обходителенъ, и это сразу привлекало къ нему; онъ такъ откровенно говорилъ со мной, что скрытность была бы съ моей стороны неблагодарностью. Поэтому я разсказалъ ему всю правду о себѣ и особенно подробно объяснилъ ему, что мнѣ запрещено узнавать, кто мой благодѣтель. Я разсказалъ ему, что воспитанъ кузнецомъ въ глухой деревнѣ и незнакомъ съ приличіями, и буду ему благодаренъ, если онъ научитъ меня хорошему обращенію.
