Она работала в клубе в дневную смену и ездила на сверхскоростном пассажирском экспрессе в Токио, чтобы напиваться каждый вечер. В барах было полно японских бизнесменов, которые делали ей слюнявые, непонятные предложения. Когда пошёл второй месяц пребывания Кортни в Японии, клуб предложил ей повышение. Ей понадобилось несколько дней, чтобы понять, что они хотят, чтобы она оказывала сексуальные услуги за дополнительные деньги. «Я не понимала того факта, что то, что я была плоскогрудой и девственницей, делало меня более ценной для Якудзы», — признавалась она спустя несколько лет.
Кортни была не готова продавать себя какому-нибудь головорезу из Якудзы или служащему-садисту. Поскольку её паспорт был конфискован, она явилась в американское посольство, которое начало процедуру депортации. Тем временем, её поместили в камеру с ещё четырьмя женщинами, филиппинкой и тремя кореянками, которые постоянно трогали её бледную кожу и волосы; говоря по-японски: иностранка, иностранка. Их пальцы были нежными, но после четырёх дней это постоянное дёргание и влюблённые взгляды казались медленной пыткой.
Кортни всё время ожидала, что появятся мужчины в костюмах-тройках и без пальцев и уведут её. Она отвлекалась, задаваясь вопросом, отдадут ли её, в конце концов, в торговлю белыми рабынями, или просто порубят её на куски и выбросят где-нибудь в мусорный контейнер. Но в итоге её посадили в самолёт обратно до Портленда. Этот эпизод стоил месяцев похвальбы в «Met».
Вскоре после возвращения в Портленд Кортни избавилась от последних остатков своей стадии рок-группи. Настало время действовать. Она купила значок «сид ЖИВ», побрилась наголо и купила гитару. Она устала от того, что другие люди решали, как она должна выглядеть, как она должна себя вести. Она жила независимо и училась играть на своей гитаре. На этой сцене она знала все входы и выходы. Судя по всему, успех в Портленде был ей обеспечен.
И, как ни странно, она снова решила уехать из страны.
На этот раз она улетела в Ирландию, куда она получила приглашение погостить от Хэнка. Хэнк утверждал, что он преподаёт курс в Тринити-Колледже в Дублине (введение в «Grateful Dead»?). Это, конечно, оказалось, ложью. Он даже жил не в нормальном доме в Дублине, а в насквозь продуваемом старом особняке в захолустье графства Мит.
Кортни не хотела видеть БиоПапу, но, имея немного денег из трастового фонда в своём кармане, она была неспособна сопротивляться возможности уехать из страны и исследовать кельтские корни, которые, как она всегда подозревала, у неё были. Однако вскоре она пожалела, что приехала.
