– Как называется? – очень заинтересованно спросила она.
– «Light blue».
– Это… что-то легкое… голубое?
– Ну да… Что-то в этом роде! Видите, даже упаковка голубая! Фирма «Dolce & Gabbana».
Галина Романовна взяла в руки нежную бархатистую коробочку и несколько минут вертела в руках, хотя уже понимала, что непременно купит эти духи. Они специально сделаны для нее. Упаковка – под цвет глаз, а аромат – будто сконцентрированный ее собственный!
Оставив в «Шарме» удивительно большую сумму денег, Галина Романовна вышла из бутика и тут же вошла в следующий, под названием «Дикая вишня». В «Дикой вишне» продавалось удивительной красоты женское белье, которое экономист зятевского ресторана не только никогда не нашивала, но и не видела, если не считать немногочисленные западные кинофильмы, которые ей все же довелось посмотреть.
Домой в этот вечер Галина Романовна вернулась отягощенная многочисленными покупками. Среди них, кроме духов и комплекта белья из «Дикой вишни», состоящего из умопомрачительного бюстгальтера и прехорошеньких трусиков, были еще кремовая кружевная блузка, черная бархатная юбка, коротенький пиджачок из кожи цвета охры, сумочка из лакированной кожи в тон пиджаку и длинные бирюзовые бусы.
Разложив покупки на диване, Галина Романовна с удивлением смотрела на это богатство и опять удивлялась тому, что жизнь все это время самым бессовестным образом проходила мимо нее. Она, Галина, только и делала, что работала и работала, а еще в порядке строгой очередности с интервалом в два года хоронила дорогих сердцу людей: мужа, отца, мать… Сейчас она с удивлением поняла, что себя самое похоронила значительно раньше, тогда, когда в григорьевском роддоме ей сообщили о мертворожденном ребенке. С тех самых пор жизнь утратила для нее интерес и вкус. Она делала то, что от нее требовали живущие рядом люди, и зарабатывала как могла для них деньги. Некоторую передышку Галина Романовна получила, живя с Иваном Степановичем Прусаковым, но и тогда ей не приходило в голову пристально посмотреть на себя в зеркало. Муж принимал ее такой, какой она была, и дополнительно украшать себя ей не требовалось. Да она и уверена была, что украсить коломенскую версту Гальку Харю – невозможно ничем.
Сейчас у Гальки Хари оказалось вдруг много денег и масса свободного времени, потому что давно отлаженный механизм ресторана «Фреза» работал как часы. У нее, правда, не имелось близкого человека, которого она могла бы порадовать собственным преображением, но если уж говорить честно, то ей никто не был нужен.
