– Чтобы благословили? – зачем-то спросил Вербицкий, вспоминая ошалевшего от любви Прокофьева.
Ирина вскинула на своего попутчика глубокие серо-голубые глаза и ответила:
– И за этим тоже.
– Вы влюбились в Никитку? – Александр Ильич совсем не хотел язвить, но эта самая язвительность против воли была написана на его лице.
– А вы, конечно, считаете, что влюбляться можно только в вас!
– Нет… не цепляйтесь к моим словам, Ирина. Я знаю, что Прокофьев каким-то неотразимым образом действует на женщин. Не на вас одну, учтите это.
– Что-то вы меня наставляете, как отец родной!
– Простите… Сам не знаю, зачем все это говорю… Может быть, лучше закажем чайку.
Ирина рассмеялась:
– Неужели банкиры способны пить третьесортный чай, заваренный пакетиками в граненых стаканах?
– Банкиры еще и не на такое способны! – весело подхватил Вербицкий, радуясь тому, что разговор все-таки соскочил со скользкой темы. – А мужчины вообще могут пить все на свете!
– Бросьте! Вот мой отец, который вовсе не банкир, а простой инженер, ни за что не унизится до чайных пакетиков. Если мама вдруг забудет купить его любимого чая… с какими-то там птицами на пачке, он обычно говорит: «Люся! Я могу есть что угодно, хоть гвозди, но чай прошу покупать хороший!» А мама обязательно в ответ: «Коля! В магазине сказали, что привоз чая будет только через неделю! Так что ешь пока свои гвозди!» Вот такие у меня потешные старики!
Вербицкий не сразу понял, что ему не понравилось в веселой истории Ирины, а когда разобрался, чуть не выронил на пол коробку с бутербродами, которую достал из дорожной сумки. Ирина сказала, что родилась на улице Школьной, а родителей зовут Люсей и Колей… Конечно, это может быть всего лишь совпадением, но…
С болезненно изменившимся лицом, изо всех сил стискивая в руках бутербродницу, Александр Ильич спросил:
– А как ваша фамилия, Ирочка… по батюшке? Знавал я Люсю с Колей со Школьной улицы…
– Якушева я… – ответила она и с тревогой посмотрела попутчику в глаза. – Что-то не так или… или вы знакомы?
Вербицкий взял себя в руки, положил коробку на стол и ответил:
– Да, я знаком с вашими родителями… Я учился с ними в одном классе…
– Вот здорово! – Ирина по-детски прихлопнула в ладоши, уже не обращая никакого внимания на смятение в лице Вербицкого. – Вы непременно должны с ними встретиться! Сколько лет вы не виделись?
– Не считал, но… В общем, как школу закончили, так почти и не виделись…
– Ой! Вы их не узнаете! Они стали круглые-круглые, как два колобка! Такие смешные! Мама-то всегда была толстушкой, а отец… Он растолстел после инфаркта. Мама прямо не давала ему пошевелиться и все кормила… кормила…
