Александр Ильич Вербицкий, шестидесятидвухлетний владелец банка «Континенталь», отбросил в сторону документ, который только что подписал, снял дорогие стильные очки и закрыл глаза. Устал. Надо срочно поехать перекусить. Куда? Что-то надоели эти рестораны с их лоском и блеском. Хочется чего-то простого, почти домашнего. Александр Ильич нажал кнопку, и в кабинет тут же влетел управляющий банком, его бессменный помощник и компаньон Никита Прокофьев. Прокофьев был умен и расторопен. Александр Ильич всегда мог на него положиться во всем. Вот и сейчас на довольно некрасивом лице Никиты застыло выражение внимания. Не подобострастного, а делового. Он спокойно стоял у стола и ждал распоряжений босса.
Прокофьев был моложе Вербицкого лет на двадцать, но это не мешало им дружить. Возможно, дело в том, что они оба являлись холостяками и никогда не торопились домой. Банк «Континенталь» являлся их общим детищем, и они отдавали ему чуть ли не все свое время. Конечно, и у Никиты, и у Александра случались женщины. Банкиры были нормальными в этом смысле мужиками, но ни один, ни другой семью так и не завел. Из-за женщин между ними тоже никогда не происходило никакого раздора. В них влюблялись разные женщины. Не только ввиду разницы в возрасте. Компаньоны очень различались внешне.
Вербицкий был высоким, широкоплечим мужчиной, полностью сохранившим довольно пышную шевелюру. Конечно, когда-то светло-пшеничные волосы, поседев, несколько потускнели, но это его нисколько не портило. Лицо было открытым, с крупными морщинами, тянущимися от носа к губам и придававшими лицу сурово-волевое выражение. От серых глаз тонкими лучиками расходились мелкие веселые морщинки, которые несколько сглаживали общее выражение суровости. Легкая хромота тоже Вербицкого ничуть не портила. Она была «изюминкой» его походки.
Никита был ниже ростом и как-то вызывающе некрасив. Абсолютный брюнет, он не только рано поседел, но к сорока годам лишился приличной части своих волос. Ото лба к затылку двумя мысами уходили приличные по размерам сливочно-желтые залысины, на которых кое-где продолжали торчать жалкие одиночные волоски. Над темно-карими глазами нависали чересчур густые брови, а все черты лица были чрезмерно крупными. Тем не менее Прокофьев никогда не испытывал недостатка женского внимания. Его карие глаза были ярки и умны, а речи проникновенны. Он был щедрым человеком и страстным любовником. Возможно, из-за этой неуемной страстности он так и не завел себе семью. Еще бы! Заведешь, а как же быть с другими прекрасными женщинами, к которым будет тянуть все с той же силой? Чтобы никого не обманывать, Никита не женился.
