Отправляющиеся на кораблях в море, производящие дела на больших водах видят дела Господа и чудеса Его в пучине.
Псалом 107
— Мерзкая погода! — пробормотал адмирал сэр Клоудисли Шовелл. Его эскадра шла в густом тумане уже двенадцатый день. Он возвращался на родину из Гибралтарского пролива, где одержал победу над несколькими французскими военными кораблями, но плотная осенняя хмарь была не менее опасным противником. Опасаясь прибрежных рифов, адмирал созвал на совет всех своих штурманов.
Навигаторы сошлись во мнении, что эскадра находится на безопасном расстоянии от Уэссана, западного островного форпоста Бретани. Однако, продолжая идти на север, они, к своему ужасу, обнаружили, что по ошибке проложили курс на долготе архипелага Силли — цепочке крохотных островков, протянувшейся на двадцать миль к юго-западу от мыса Лендзенд. И в туманную ночь 22 октября 1707 года острова Силли стали братской могилой для двух тысяч британских моряков под командованием сэра Клоудисли.
Флагман «Ассошиэйшн» налетел на скалы первым. Он утонул в несколько минут, вся команда погибла. Прежде чем другие капитаны успели дать команду к повороту, ещё два корабля, «Игл» и «Ромни», наскочили на рифы и камнем пошли ко дну. Всего разбились четыре военных корабля.
Уцелели лишь два человека, в том числе сам сэр Клоудисли. Наверняка в холодных волнах перед ним промелькнули все пятьдесят семь лет жизни. И уж точно он успел вспомнить последние сутки, когда совершил самую большую в своей карьере ошибку. К нему подошёл матрос, один из членов команды «Ассошиэйшн», и сказал, что все двенадцать дней в тумане рассчитывал положение эскадры. Такого рода самодеятельность в Королевском флоте каралась строго, о чём матрос знал не хуже других. Тем не менее, по его выкладкам, опасность была так велика, что он рискнул предостеречь офицеров. Адмирал Шовелл велел повесить его на месте как бунтовщика.
Некому было крикнуть в лицо тонущему сэру Клоудисли: «Я же говорил!» — но как только море выбросило обессиленного пловца на берег, его увидела местная женщина. Она с первого взгляда влюбилась в изумрудный перстень на адмиральском пальце и, воспользовавшись измождённым состоянием сэра Клоудисли, убила его на месте. Три десятилетия спустя женщина на смертном одре созналась в преступлении священнику и в подтверждение своих слов и в знак раскаяния отдала ему злополучное кольцо.
