Скорее всего, и название “литва” было дано древним белорусам их соседями и, прежде всего, руссами и балтами. Оттуда и пошло - “литва”, “литовцы”, “литвины”. Вот и весь расклад.
Ипатьевские летописи, к примеру, под год 1159 сообщают, что минский князь Володар Глебович “ходяше под Литвою в лесех”, а под 1162 год, что он же выступил на своего противника “с Литьвою”.
А реши основатель первого белорусского государства назвать его в соответствии с названием своего собственного княжества и было бы оно Великим княжеством Полоцким (Туровским, Пинским, Новогрудским и т.д.). Но… Нельзя, иначе обидишь союзных князей, вошедших со своими княжествами в это государство. Вот и Литва, Великое княжество Литовское - никто не доминирует, похваляясь своим названием.
А могло ли оно быть названо по племенам, когда-то его населявшим?
Запросто, как показывает история. И тогда оно было бы Великим княжеством Дулебским (Кривичским, Дреговичским, Радимичским и т.д.).
Территориально древнее княжество литвинов располагалось на довольно обширном участке, охватывающем с юга - верховья Немана, на западе - среднее Понемонье, на северо-западе, гранича с ятвягами, а на севере - с аукшайтами. Наконец на северо-востоке и востоке его соседом было Полоцкое княжество в районе бассейна реки Вилия, а также озер Свирь и Нарочь.
Посмотрите и на более раннюю карту X-XI веков.
Эту территорию (древней Литвы) окружают, последовательно, с юга - на восток: древляне, ятвяги, аукшайты, полочане и дреговичи. А в центре что? Ничейная земля? Такого не бывает. Тем более что местность там хорошая с лесами, реками и озерами.
Провал здесь произошел не в истории, а в историографии, то есть в самом процессе написания истории. То ли затерялись эти сведения в глубине веков, то ли (и многие исследователи так считают) вычеркнули их позже и умышленно.
Такое же непонятное мертвое молчание и в художественной литературе, как отечественной, так и зарубежной.
Рядом кипит жизнь, идут войны и бушуют страсти. Полоцкая княжна Рогнеда отказывает в сватовстве новгородскому князю Владимиру. Брак, затеваемый Владимиром, носит чисто политический характер: Полоцкое княжество стало бы союзником Владимира в его борьбе с киевским князем Ярополком. Но надменная и гордая Рогнеда, полагавшая, что в ее жилах течет кровь византийских императоров, отказывает Владимиру по династическим мотивам. Она, видите ли “не хочет разувать сына рабыни”.
Уязвленный Владимир немедленно начинает войну с полоцким княжеством, в ходе которой убивает и отца и двух братьев Рогнеды. Дает захваченной гордячке имя Горислава и насильно женится на ней. Она родила ему несколько детей, стала матерью самого Ярослава Мудрого, но стать настоящей женой насильника так и не смогла. И однажды ночью, чудом проснувшийся Владимир перехватывает ее руку с кинжалом.
