— Нет, определите меня лучше на балкон, — сказал Ольшак.
Он спрятал в карман карточку с указанием столика, заметив, что блондинка вычеркнула на лежащей перед ней схеме его номер, и по узким, разрисованным под мрамор ступенькам поднялся, наверх. Середина зала внизу была свободна от столиков, и там в ритм музыке двигались танцующие пары. Инспектор заказал кофе и только тогда заметил, что другое место за его столиком занято, о чем свидетельствовала недопитая чашка кофе и надкусанное пирожное. Очевидно, его сосед, а может, и соседка, развлекается сейчас внизу.
Ольшак взглянул через балюстраду, как будто хотел кого-то отыскать среди танцующих, однако увидел только взбитые, почти одинаковой длины прически девушек и парней; изредка только, как скалистый островок, мелькала лысина пожилого донжуана. Ольшак полез в карман за сигаретами и наткнулся на фотографии. Вынув одну из них, он положил ее перед собой. Еще раз посмотрел вниз в надежде увидеть среди танцующих Басю Кральскую, но в этот момент оркестр замолк, и паркет мгновенно опустел. Услышав за спиной посапывание, инспектор обернулся, чтобы взглянуть на соседа по столику, и обомлел. Он ожидал всего, чего угодно, только не встречи с этим человеком.
— Добрый день, пан капитан, — поклонился Ровак и, машинально поправив белоснежный платок в кармане пиджака, протянул Ольшаку руку. Ладонь была холодная, мягкая и неприятная в прикосновении. — Вы уже кого-нибудь подцепили? Или пришли по службе?
— Нет, частным образом, — ответил Ольшак. — И потому прошу без титулов.
— Отлично. Должен признаться, что никак не ожидал увидеть вас здесь, хотя внутреннее чувство говорило мне, что рано или поздно мы еще встретимся. — Ровак пытался закурить сигару.
— Вы так считали?
— Знаете, — улыбнулся Ровак, — у меня хорошая память на лица. Осталось со времен оккупации. Если за мной в течение трех дней ходит какой-то курносый молодой человек, если я вижу его утром по дороге на работу и вечером несколько переодетого, когда выпиваю пару рюмок в ресторане, то поневоле догадываюсь, что в скором времени со мной захочет встретиться лично капитан Ольшак.
— Вы были в подполье? — Ольшак ушел в сторону от ответа.
— А что, непохоже? Ревизор ГТИ — и подполье. Причем не обычное подполье, пан Ольшак. Вы, очевидно, знаете, чем занимался батальон «Корморан»?
— Разведка, ликвидация предателей.
— Не только. Еще выявление провокаторов в собственных рядах, что-то вроде военной контрразведки. Два креста за доблесть и Виртути пятого класса. Последний пригодится мне, когда я пойду на пенсию. Двадцать пять процентов надбавки — это кое-что значит. Смешно? — Ровак протер очки.
