— Просто Весткот — большой оригинал. Прежде чем подписать контракт, он лично проверяет привлеченных к делу людей. Ну, не всех, а по-настоящему важных для успеха — писателя, постановщика, ведущих актеров. Это вам понятно, Ларри?
— Нет, — ответил я.
— Ну… Она повернула свое луноподобное лицо к Борису. — Вы-то понимаете?
Борис только отмахнулся.
— Вы — самые трудные клиенты, с какими мне приходилось иметь дело. — Сельма глубоко вздохнула. — Видите ли, все, что он хочет… Объясни им, Ванда!
Моя рыжая королева зевнула, показав острые белые зубы и розовый язычок.
— Мистер Весткот хочет встретиться с вами обоими и двумя звездами, которые будут заняты в новой серии, — скучающе сказала она. — Встреча назначена на завтра, а через неделю контракт будет подписан.
— Сумасшествие! — заявил я. — Если он считает, что мы устроил марафон, то он сошел с ума, верно, Борис?
— Верно, друг!
Ванда пожала плечами. В ее глазах вновь появилось мечтательное выражение, видимо, мысленно она вновь вернулась на Капри.
— Если вы не проведете с ним неделю, то спектакля не будет, — холодно заявила Сельма.
— Значит, не будет, — хмыкнул я.
— Мой отец — великий князь — не для того меня нес на руках через всю Сибирь, — сказал Борис, — чтобы отдать теперь на растерзание диктатору.
Сельма взяла со стола какую-то бумагу, пробежала ее глазами и стала читать вслух.
— Контракт гласит, что товарищество из писателя и режиссера, Бейкера и Сливки, будет получать в неделю восемь тысяч долларов. В дальнейшем они получат шесть процентов общего дохода от сериала. Вы заметили — дохода, а не прибыли. Этот процент будет выплачиваться до тех пор, пока не будет выплачено двести сорок процентов первоначального дохода. — Она улыбнулась нам счастливой улыбкой. — Очень плохо, мальчики, что вы не хотите пойти навстречу небольшим прихотям мистера Весткота, но…
— Иду упаковывать саквояж, — торопливо пробормотал Борис. — Интересно, что надевают, когда проводят неделю с суперкапиталистом?
— Предатель! — с горечью воскликнул я. — Несколько минут назад ты считал его диктатором!
— Неужели? Значит, я оговорился. — Он улыбнулся мне. — Я, конечно, имел в виду — «филантроп».
— Вы тоже изменили свои намерения, Ларри? — спросила Сельма.
— Нет уж! — возразил я. — Из-за того, что этот двуличный решил продать себя, не вижу причины менять свое решение. У меня еще есть гордость!
— Ну, что же, — Сельма пожала массивными плечами, — думаю, Борис, вы легко найдете себе другого писателя. Вы должны быть готовы в среду. Будьте в моей конторе к одиннадцати часам. Вас и остальных будет ждать у меня мистер Клерман, помощник Весткота.
