— Вы здесь, Монте-Кристо, — сказал он.
— Если бы я не знал твоей феноменальной устойчивости к алкоголю, я решил бы, что ты плод моего воображения. Что привело тебя сюда?
— Какой сон я сейчас только что видел! — вздохнул он. — Петербург, Зимний дворец… И меня объявляют царем всего телевидения. Но… меня грубо растолкали и вернули в этот алюминиевый кошмар! «Ларри Бейкер — ваш друг?» — спросили меня, и я подтвердил этот факт. «Он сошел с ума!» — заявили они. Тогда я ответил, что с ним это частенько случается в близком присутствии привлекательных женщин. «Нет, он действительно безумен, — сказали они. — Мы заперли его в комнате. Пожалуйста, сходите к нему и спросите, зачем он это сделал». И вот я спрашиваю тебя: зачем?
— Что «зачем»? — недоуменно переспросил я.
— Зачем ты расколошматил радиопередатчик?
— Да я его и в глаза не видел! — завопил я. — Они что там, с ума посходили?
— Нет, напротив, это ты сошел с ума.
— Садись и выслушай меня, Борис! Я попал в какую-то кошмарную историю. Как бы ты отнесся к тому, если бы к тебе пришел труп и начал с тобой разговаривать?
— Отлично, друг! — Борис улыбнулся мне. — Я пойду и скажу им, что ты еще не в своем уме, затем выпью бутылку и лягу спать. Может быть, мне снова приснится этот сон.
— Ты можешь меня выслушать? — воскликнул я.
— Почему же не выслушать, другое дело — поверю ли я.
Я рассказал ему все, начиная с того момента, как Ванда попросила проверить, нет ли кого-нибудь возле ее окна. К тому времени, когда я закончил, Борис выглядел очень озабоченным.
— Ну, что ты обо всем этом думаешь? — возбужденно спросил я.
— То же самое. — Он поднялся. — Ты просто сошел с ума.
— Клянусь тебе, все произошло на самом деле, хотя в это трудно сразу поверить.
Борис снова сел.
— Хорошо! Твой рассказ — идиотский неправдоподобный бред! Подожди, не перебивай меня! Самый натуральный бред! Но ведь ты один из лучших телевизионных писателей. У тебя есть все данные, чтобы хорошо писать — неуравновешенный ум, лихорадочное воображение, верно?
— Возвращайся к своей водке! — взорвался я.
— Да ты не злись, просто я хочу нащупать логику в твоей больной фантазии. Ты говоришь, что видел Эмиля с трупом Весткота, при этом свет падал на него только из одного окна. — На лице Бориса появилась усмешка. — Сколько времени ты видел его при таком освещении?
— Не помню, — признался я.
— Секунду? Две? Но не больше? — Он покачал головой. — И за это время ты не только узнал Весткота, но и определил, что он мертв. — Борис глубоко вздохнул. — Хорошо, пусть это был Весткот, но ведь он мог быть просто без сознания, верно?
