На полпути Мильного Каньона стены чудесным образом раздвинулись, образуя гигантский кратер. Река, ворвавшись в него, закручивалась огромным водоворотом. Лодка, на которой плыл Ершов, ювелирно точно пронеслась вдоль левого берега, Николай даже не ощутил силы водоворота. Кормщик перекрестился, за ним возблагодарили бога все, кто был в лодке.
Чуть выше порога Уайтхорс (Белой Лошади) кормщик причалил к берегу. Тут же стояли три первые лодки, никто не решался миновать порог.
— Вода слишком высокая. Спускать лодку с помощью каната рискованно. Нужно тащить волоком, — сообщил кормщик. Он не спрашивал у Ершова разрешения, он всё уже решил.
— Выходит, мы заплатим вам по пять долларов только за проход Мильного Каньона?! Да? Я потеряю пять дней, перетаскивая вниз, за порог грузы и лодки!
— Справимся за пару дней. Мы вам поможем. Нам это дело знакомо. Лодки потащим с помощью еловых жердей, — ни на копейку не смущаясь, пробасил кормщик.
* * *
Лодку спустили вниз, и, в ожидании отстающих, Ершов поднялся немного назад, посмотреть на Гриву — самый опасный участок стремнин. Пенистые волны белого цвета возникали от того, что скалистый порог, перегораживающий реку, бросал огромную массу воды то на правый берег, то на левый, и это было куда опаснее, чем водоворот каньона.
* * *
До устья ручья Бонанза на притоке Юкона, пока еще безвестного, Клондайка путь составил семьсот километров. Ничего опасного, кроме препятствия «Пять пальцев», ниже озера Ле-Барж, не возникало. После озера скорость течения реки возросла до восьми километров в час, и последние четыреста километров путешественники проплыли меньше чем за четыре дня..
* * *
Пока отряд обустраивался на месте, Ершов демонстрировал Прокопу Лукичу «мастер-класс», выдавая свои скудные знания, почерпнутые во время посещения музея золотодобычи, за свой богатый опыт. Прокоп Лукич прихватил с собой для грязной работы Петьку.
— Нам всё равно где начинать, золото здесь есть повсюду. Правильно было бы организовать промышленную добычу. Но на это уйдет год, и голодные американцы набегут сюда толпами, загадят всё, затаскают нас по судам, собьются в банды. Поэтому нам нужно снять «сливки», намыть пару тонн «легкого» золота, и удрать отсюда в начале зимы, как только Юкон встанет, покрытый льдом, — излагал Ершов в десятый раз свой грандиозный замысел.
Прокоп Лукич молча кивал головой, а наивный Петька даже поддакивал.
Неширокий ручей разлился тихой заводью. Выше по течению каньон углублялся в скалы.
