– О! Марк! – ничуть не огорчился Фенстер. – Ты, значит, тоже пришел?
– Представь себе! – процедил Рудельсон. – По-моему, я имею право находиться рядом с собственной женой!
Задремавшая уже было Жертва слегка приоткрыла один желтый глаз и лениво состроила на морде выражение, типа «уж мне ли этого не знать!». Марк сдул в сторону кошачью шерсть, закрывавшую ему рот, и спросил с необыкновенно ядовитой интонацией:
– А с каких это пор Симона Иосифовна проживает у нас под девичьей фамилией? И вообще, что все это значит?
– Так вы же вроде развелись! – напомнил ему Фенстер и на всякий случай забрал у Татьяны хризантемы и шампанское.
– Это кто же тебе сказал?! – Марк одним движением сдернул с себя Жертву, как отстегивающийся воротник, и бросил ее Татьяне, которая тут же безропотно приняла ее взамен букета и бутылки. – Это ты ему сказала, Симона?!
– Я?!! – то ли спросила, то ли подтвердила Сима и с большой надеждой посмотрела на Фенстера. Тот покусал губы в раздумье над Симиным интонированием и не очень уверенно протянул:
– Ну-у-у… конечно, мне сказала… не Сима… Это так… вообще… в городе говорят…
– А в программе «Время» о нашем разводе, случаем, не объявляли? – с серьезной угрозой в голосе спросил Рудельсон.
– Я, знаешь ли, Марк, больше люблю смотреть программу «Вести». А там как-то больше о международных событиях и политической обстановке в стране… – Фенстер покосился на Симу, которая усиленно ему кивала. Татьяна не могла понять, что она при этом хотела от Юлиана, но он вдруг как-то разом взбодрился и радостно провозгласил:
– А раз никто не разводится, то я предлагаю за это выпить, раз уж мы все здесь так счастливо собрались! – и первым прошел в комнату в обнимку с хризантемами и бутылкой.
– Это за что же нам пить? – Рудельсон смотрел на Симу уничтожающим взглядом. – За то, что стоило нам чуть-чуть поссориться, как ты сразу приглашаешь к себе посторонних мужиков?
– Марк! Что ты такое говоришь?! – из-за дверей комнаты показалась косматая голова Фенстера. – Какой же я посторонний, когда мы все друг друга сто лет знаем?
– Погоди! – Марк отмахнулся от Юлиана, потому что гораздо важнее было прижать к барьеру собственную жену. Он всей пятерней сгреб в кулак декадентские пряди, резко отбросил их со лба и очень патетически обратился к Симе: – Отвечай, зачем ты пригласила Фенстера?
– Я… Я не приглашала… – не очень убедительно пролепетала Сима.
– Как это не приглашала, когда он только что сказал, что ты приглашала, а он шел-шел – и зашел?! Ты ведь слышала, Татьяна! Не станешь ведь отрицать?!
