В самом деле тот, кого они назвали, почти тотчас стремительным галопом въехал во двор.
«А вот и ты, — с улыбкой сказал Орас. — Очень рад тебя видеть, но в другой раз позаботься немного о моих лошадях. Посмотри, что ты сделал с бедным Плутоном».
«Я боялся, что опоздаю, — ответил Макс, а затем обратился ко мне: — Сударыня, извините, что я явился к вам в сапогах со шпорами, но Орас забыл, я уверен, что нам предстоит сегодня псовая охота с англичанами, — продолжал он, делая ударение на этом слове. — Они специально приехали вчера вечером на пароходе; теперь нам нельзя опаздывать, чтобы не изменить своему слову».
«Очень хорошо, — сказал Орас, — мы будем там».
«Однако, — возразил Макс, обращаясь ко мне, — я не знаю, сможем ли мы сдержать свое обещание: охота слишком утомительна, чтобы госпожа де Бёзеваль могла ехать с нами».
«О, успокойтесь, господа, — поспешно ответила я, — я приехала сюда не для того, чтобы мешать вашим удовольствиям. Поезжайте, а я в ваше отсутствие буду охранять крепость».
«Ты видишь, — сказал Орас, — Полина совсем как настоящая владелица замка из былых времен. Ей не хватает только пажей и прислужниц; у нее нет даже горничной: та осталась в дороге и будет здесь не раньше чем через неделю».
«Впрочем, — сказал Анри, — если ты, Орас, хочешь остаться в замке, мы извинимся за тебя перед нашими островитянами; ничего нет легче!»
«Нет! — возразил граф. — Вы забываете, что я главный участник пари, и мне следует присутствовать там. Повторяю вам: Полина извинит нас».
«Конечно! — воскликнула я. — И, чтобы дать вам полную свободу, я уйду к себе».
«Я приду к вам через минуту», — сказал Орас и, подойдя ко мне с очаровательной галантностью, проводил до двери и поцеловал мою руку.
Я поднялась в свою комнату, куда через несколько минут явился и Орас; он был уже в охотничьем костюме и пришел проститься со мной. Я вышла с ним на крыльцо и попрощалась с Анри и Максом. Они стали снова настаивать, чтобы Орас остался со мной. Но я требовала, чтобы он ехал с ними. Наконец они отправились, обещая возвратиться на следующий день утром.
Я осталась в замке одна с малайцем. Это странное общество могло бы испугать любую женщину, кроме меня. Я знала, что этот человек был полностью предан Орасу с того самого дня, когда граф, вооруженный кинжалом, сражался с тигрицей в тростниках. Покоренный этим потрясающим зрелищем — а дети природы всегда преклоняются перед храбростью, — малаец последовал за графом из Бомбея во Францию и не оставлял его с тех пор ни на минуту. Итак, я была бы совершенно спокойна, если бы единственной причиной моей тревоги был его дикий вид и странный наряд; но я находилась в местах, с некоторого времени ставших театром самых невероятных происшествий. Я не слышала еще, чтобы о них говорили Анри и Орас: они, как мужчины, презирали или показывали, что презирают подобную опасность, но эти истории, ужасные и кровавые, пришли мне на память, как только я осталась одна. Однако мне нечего было бояться днем, и я спустилась в парк, собираясь посвятить утро знакомству с окрестностями замка, где решила провести два месяца.
