— Как думаешь, Риэ, — задумчиво постучал пальцами по корешку какой-то книги Гильдмастер, — действительно ли возможно полностью изменить кого-то еще до рождения?
— Нет, конечно! — удивился вопросу юноша. — Я, как человек ученый, в подобные чудеса не верю!
— Где же я видел похожее имя?.. — будто и не слыша его, продолжал рассеянно бормотать Огнезор, скользя вдоль полок, взглядом пробегая по длинным книжным рядам. — Может, там?..
Непроизвольно потянулся он рукой — и пыльный небольшой томик вдруг прыгнул откуда-то сверху прямо ему в ладонь.
Риэ благоговейно вытаращился на книгу, напрочь позабыв о своем гордом научном скепсисе.
Светловолосый озадаченно нахмурился — словно и видел уже такое, но вот от себя никак не ожидал.
— Хм… Ладно, — кажется, растерялся он. — И что тут у нас? — обратил свой взгляд к книге. — «Житие святого великомученика Итафиана, основателя великого Храма Исцеления, из устных сказаний смиренным послушником Титом записанное», — прочитал выразительно, хорошо поставленным голосом. — Гляди-ка, Риэ! — насмешливо хмыкнул. — Теперь ты можешь доказать, что великий святой, аскет и мученик, отец-основатель Храма на самом деле был женщиной! То-то столичный люд позабавится, наблюдая, как горит на Храмовой площади уже второй твой трактат!..
— Не смешно! — насупился студиозус. — Нынешний настоятель — темный, закостенелый мужлан!..
— Ничего подобного! — уже без тени насмешки перебил Огнезор. — Отец Гутор — человек мудрый и основательный. Вся беда в том, что он, как и я, — заложник устава да традиций. Даже самым сильным правителям нелегко играть против правил. А настоятелю, в этом смысле, досталось худшее из мест… Кстати, о нем… Подержи! — он передал «Житие» юноше, вернувшись к созерцанию полок. Заметно было, что мастер тут частый гость. — Вот, кажется, здесь это было… — еще одна книга послушно скользнула ему в руки, вызвав в этот раз самодовольную ухмылку на лице.
Риэ, впрочем, этот фокус вовсе уже не так впечатлил. Куда интереснее показалась ему сама книга. «Регалии власти» — красовалось на старинной ее обложке золотое тиснение, и юноша мог поклясться, что прежде опуса с таким названием не встречал.
— Итафиан, итафиан, — повторял меж тем Огнезор, поспешно, как-то лихорадочно перелистывая страницы. — Вот оно! — наконец, воскликнул торжествующе. — «Итафиан — большой камень-печатка, вставленный в кольцо Верховного Отца-Настоятеля. Имя свое получил в честь основателя нынешнего Храма Исцеления, которому, по легенде, принадлежал. См. также «Камни с именем»… «Камни с именем», — открыл он нужную страницу, — «существует около дюжины… регалии Домов Крови… самые известные…». Вот! «Самые известные среди них — три «камня власти»: золотой Астериос, венчающий Императорскую корону, синий Итафиан в перстне Отца-Настоятеля, темно-бордовый Чернокровь…», — Гильдмастер с некоторым удивлением перевел взгляд на собственную правую руку, указательный палец которой украшал тяжелый перстень с резным темно-кровавым камнем: малой печатью Гильдии. — «Каждое из имен принадлежало легендарным личностям древности, — очень тихо дочитал он, — кои, по поверьям, оставили в самоцветах с рунами отпечаток своей души…»
