Он не войдет к ним, как проситель, по первому зову.
Он не станет изображать любезность и оправдываться.
И, уж точно, он не покажет им слабости.
***
Мрачная тишина воцарилась в Черном Зале Совета с появлением Гильдмастера. Взглядом обвел он каждое лицо, холодно кивнул в знак приветствия. Опустился на серый каменный престол — единственный среди семи черных.
Пять пар глаз смотрели на него, не отрываясь. Выжидающе. Оценивающе. С вызовом.
Огнезор выдерживал их навязчивость легко и расслабленно, без толики напряжения в развернутых плечах и ровной спине. Сохраняя царственную невозмутимость. Молча.
Это они должны были заговорить первыми. Он не ответчик здесь — он судья.
— Слышала, тебе устроили… необычную встречу? — наконец, решилась подать голос Злата.
— Кто бы мог подумать, правда? — то ли скромно, то ли с издевкой отозвался молодой Гильдмастер.
Лицо ее стало задумчивым.
— Знаешь, впервые за много лет меня почти не злит, что я была той, кто нашел тебя…
От желчной этой женщины подобные слова были как признание в любви и вечной верности.
— Что? — тут же огрызнулась она на шипение враждебной Гильдмастеру троицы. — Я не пытаюсь прыгнуть выше собственной головы! Места в Совете и спокойной столичной жизни мне с лихвой хватает, так что делите кости покрупнее без моего участия!
Зная Злату, такой исход можно было предвидеть — и тем более странным казалось видеть на лицах остальных злость и удивление.
— Что бы там за представление ни устроили подмастерья, это не снимает всех наших подозрений! — вдруг вскочил со своего места Сребноглав. — Тебя ведь все еще обвиняют в нарушении десятой статьи!
— И кто же меня обвиняет? — в деланном изумлении Огнезор взвел брови, вопросительно оглядел собравшихся.
— Тебе ли не знать, что живых свидетелей не осталось! — гневно бросила высокий мастер Рада. — Однако все здесь слышали эту историю!
— Слухи, слухи, — лениво отмахнулся мужчина. — Раз никто не предъявляет доказательств, должен ли я считать эту грязную сплетню личным оскорблением? Может, есть смельчак, готовый постоять за нее в поединке чести?..
Члены Совета неловко притихли — в воцарившейся на миг тишине слышно было лишь довольное хмыканье Сизобора. Тот, впрочем, всегда молодого мастера поддерживал: не из личной симпатии, а просто потому, что остальные здешние «старые пни», по его словам, занудством своим и всех десятерых дьяволов могли свести в могилу…
Какие бы мысли сейчас не ворочала в голове враждебная ему троица, Огнезор понимал, что деваться им некуда: сами ведь назвали его имя в день Посвящения. И надеяться по-настоящему теперь могли только на свое большинство в поредевшем за последний год Совете.
