— «Полночное восстание»? — ядовито ухмыльнулся темный мастер.
Почти шестьсот лет назад подмастерья вырезали весь Совет Семерых, уложившись в срок от первого до последнего удара полночного гонга. Сей печальный пример не раз приводил ему покойный Златодар, намертво вбивая в тщеславную юношескую голову мысль о том, что даже на самых вершинах зарвавшихся ждет наказание.
Слава согласно покивала, одарив светловолосого такой же, как у него самого, заговорщицкой, злорадной ухмылочкой.
Сидели они теперь, близко склонившись друг к другу; говорили вполголоса, так что даже самые ушастые деревенские кумушки не могли ничего расслышать — и была в этом какая-то особая близость. Не любовников, не друзей — но… сообщников. Единомышленников. Боевых товарищей. И почему-то знал темный мастер: как бы ни сложилось у них со Славой дальше, вот ЭТО не изменится.
Конечно, если все-таки не убьют они друг друга…
— Что ж, давай навестим господ из Небесного города! — поднимаясь, заявил Огнезор.
— Как? — притворно изумилась девушка. — А зверушку свою ты с собой не берешь?
— Кого? — сразу напрягся он.
— Беглого подмастерья, лекарку… Неужели, ты правда думал, что ее защита на что-то годится? Не против меня точно!
— Что ж, учту, — загадочно хмыкнул мужчина, и Славе захотелось вдруг забрать свое хвастовство обратно. — С Милой я потом разберусь. Поверь, она, как и прочие мои гости, еще будет полезна!
— Ну, конечно! — себе под нос буркнула девушка. — Полезна!
Весь день почему-то это слово неприятно язвило и дергало.
***
Сильный ветер поднялся к ночи. Гнал клочья облаков по небу, дергал ветви на деревьях, рвал остатки листьев, зло трепал соломенную крышу небольшого постоялого двора, где остановились путники.
Огнезор сидел в темной комнатушке, смотрел тоскливо в черное окно. Крутил в голове сегодняшний день, вспоминал, строил планы, раздумывал… Наверное, лишь сейчас прощался по-настоящему с мыслями о свободной и уютной жизни — такими смешными, почти детскими. Хоть и говорил он Славе, что ни в чем еще не уверен, однако… вряд ли будут из столицы пути к отступлению. Разве что сдохнуть… Но тут уж господа из Совета опоздали — мальчишеское желание смерти в нем давно прошло.
Как вспоминал теперь об этом — страшно становилось. Ведь не только себя хотел убить — но и ЕЕ тоже. И чем он лучше Славы?
Снежинка, кстати, не отзывалась — может, и ей порою нужен отдых?
Огнезор не знал. Он вообще о проклятом ритуале, как выяснилось, не знал ни дьявола! Как и многом другом.
