Мать. И снова ответы Матери | страница 13



Ты говоришь: «Я хочу рубашки»; это не метод разговора. По какому праву желание или предпочтение смеют навязывать себя таким путем?

Я разузнаю, в чем дело, и скажу тебе, что здесь можно сделать.

5 февраля 1933 г.

Я не ссорился с Х. Я не отвечал на ее вопросы, и я не настолько знаю французский, чтобы ссориться с ней.


Если ты не ссорился, то все в порядке. Ссориться – значит говорить друг другу неприятные вещи с намеренной жестокостью.

6 февраля 1933 г.

Северный олень на конверте – символ терпения.

15 февраля 1933 г.

(Об изображении голубя)

Посылаю тебе птицу с твоим именем: Мир.

16 февраля 1933 г.

Кошка означает восприимчивость.

21 февраля 1933 г.

Пеликан на конверте – символ преданности.

25 февраля 1933 г.

Я буду сопротивляться своему витальному существу, я буду с ним бороться, я одержу победу. Однажды я одержу победу над всеми темными силами. Ведь существует Божественная Милость, – так почему же я должен бояться?


Нет, ты не должен бояться. Ты должен сохранять абсолютную веру в Божественную Милость. Второе – это поддерживать свое тело в хорошем состоянии с помощью достаточно продолжительного сна – семь часов из двадцати четырех – и достаточного количества пищи.

2 марта 1933 г.

Вчера в полдень я читал книгу, а потом немного поспал. Я проснулся от внутреннего толчка и посмотрел на часы: было около часа. Занятия начинались в час. Таким образом, я мог идти. Было ли это Божественным – то, что меня разбудило?


Не обязательно. Какая-то область подсознательного всегда настороже, и наличия воли проснуться в определенное время вполне достаточно, чтобы вовремя разбудить тебя.

3 марта 1933 г.

Как можно превратить омраченное витальное существо в просветленное?


Путем предания его в руки Божественного, открытия его свету и ростом сознания.

4 марта 1933 г.

Прошлой ночью у меня возникла идея попытаться сохранять абсолютное молчание, не допуская даже смеха и размышлений. Думать только о Матери. Молиться Божественному.


«Не допуская смеха и размышлений» – это, пожалуй, заходит слишком далеко!


Я сказал себе: «Но почему бы не хранить молчание весь день? Я постараюсь сделать это».


Это уж слишком. Контроль над речью важнее, чем полное молчание. Лучше всего научиться говорить только то, что необходимо, выражая при этом свои мысли как можно более точно и правдиво.

5 марта 1933 г.

Иногда я становлюсь абсолютно спокойным. Я ни с кем не разговариваю, прогуливаюсь в одиночестве, думая о Божественном. Если кто-то заговаривает со мной и порой о чем-то ненужном, я ему не отвечаю. Правильно ли все время поддерживать такое состояние?